В 31-м же году Баумана просто заменили Лазарем Кагановичем, сделав 1-м секретарем Среднеазиатского бюро ЦК (вот как еще сильны были тогда в партии скрытые оппозиционеры). И к концу 1931 года в Московской области уровень коллективизации достиг отметки всего в 37,5 % крестьянских хозяйств.

В Закавказье были допущены еще более грубые «перегибы». Хотя там за этой стандартной формулой намного чаще, чем в других районах, стояли не только «процентомания» и противодействие оппозиционеров, но также замаскированная внутренняя контрреволюция и подрывная деятельность извне.

Вот часть записки председателя Закавказского ГПУ С.Ф. Реденса и начальника секретно-оперативного отдела Л.П. Берии, направленной 11 марта 1930 года первому заместителю председателя ОГПУ Г. Г. Ягоде по прямому проводу:

«Сов. секретно

Москва, ОГПУ – тов. ЯГОДА

В результате недостаточного охвата огромного числа вновь созданных колхозов, допущенных перегибов, внутриколхозных недочетов и общей активизации антисоветских и кулацких сил усилились массовые антиколхозные выступления, принимающие политическую окраску, брожением охвачен ряд районов… Идет стремительный распад колхозов, сопровождающийся в ряде случаев разгромом Сельсоветов, избиением и изгнанием парткомсомольцев и совактива. Имевшие место выступления до сих пор ликвидировались мирными средствами и уговорами и лишь в редких случаях демонстрацией и незначительной войсковой силой, инициаторов и непосредственных участников разгромов и насилий за небольшим исключением не арестовывали… все это истолковывалось населением как признак слабости власти и способствовало еще большему обнаглению выступавших под влиянием антисоветских сил…

Особо напряженное положение создалось в Тюркских районах. В Ведибасарском районе Эриванского округа ушло в горы вместе с семьями до 250 человек, из них вооруженных до 150 человек. Ушедшие повели широкую агитацию в окрестных селах и вербовку сторонников. Для ликвидации выступления, принявшего широкий характер, пришлось направить войсковую группу численностью до 30 штыков. Последующие переговоры не дали результатов, поэтому 11 марта начнутся оперативные действия.

В остальных Тюркских районах Армении, а также в отдельных приграничных Тюркских селах Грузии – отмечается сильное переселенческое движение – бегство в Турцию. По Грузии и Армении, а в особенности по Азербайджану, перешли на нелегальное положение и скрываются с оружием группы кулаков, за их счет значительно пополнились существующие банды…»

А создавали такую конфликтную ситуацию те самые «старые большевики», те «жертвы Сталина и Берии», о которых льют слезы нынешние либералы и «демократы». Создавали и по левацким заблуждениям – Сергей Кавтарадзе, например, был искренним сторонником жесткой политики. Создавали и злонамеренно – для дискредитации «режима Сталина». Ведь если верить не кому-нибудь, а Антонову-Овсеенко (а тут ему верить можно!), в среде тогдашнего грузинского руководства «помнили еще мнение старой гвардии социал-демократов: Ной Жордания называл Сталина не иначе как «варваром».

И «признанные большевики» Миха Цхакая, Филипп Махарадзе, Шалва Элиава, Мамия Орахелашвили – по свидетельству Овсеенко – недоумевали: «Какой же это вождь?»

Ну, 65-летний (в 1930 году) долгожитель Цхакая (умер он в 1950-м), председатель ЦИК ЗСФСР, был фигурой уже по преимуществу представительской – как Калинин в Москве.

Сменивший Цхакаю на посту председателя ЦИК ЗСФСР в 1931 году 63-летний (в 1931 году) Филипп Махарадзе (умер в декабре 1941 года в Тбилиси) был бойцом из той же почтенной седовласой когорты перманентно брюзжащих патриархов.