От сердца немного отлегло, но я до сих пор взирала на нее с недоверием.

– Силу можно укротить, даже подавить, – продолжала меж тем Амена, изучающе рассматривая меня. – Но ты же не хочешь этого?

Я? Едва ли не впервые что-то зависело от моего желания. Это заставило задуматься, что само по себе для меня редкость. Обычно решения приходят мгновенно, выскакивают из мыслей, точно кузнечики из травы. И именно они оказываются самыми верными.

А тут… Отказаться от возможности колдовать. Легко сказать! Но стоило мне только представить, что больше никогда моих рук (хотя бы только рук!) не коснется ласковое пламя, как сделалось дурно. И губы сами собой произнесли:

– Ни за что.

Амена удовлетворенно кивнула.

– Так я и думала! И знаешь что, из тебя может получиться толк.

Даже не сомневаюсь. Вот только для этого вспыхивать (в буквальном смысле!) по поводу и без явно недостаточно. Управляться с силой ведь где-то учат… наверное. Вот, темнота моя дремучая! Даже простых вещей не знаю. И сдалась я тем магам такая темная?

Посчитав разговор оконченным, Амена вернулась к печи. И тут же зашипела сквозь зубы, скидывая в помойное ведро с десяток обуглившихся оладушек. Я невольно хихикнула.

– Одни расходы от тебя, – по-доброму заворчала хозяйка, прекрасно понимая, что, не будь в ее доме такой вредоносной меня, не было бы здесь и муки для теста, и еще много чего.

– Поклеп! – вскочила я в притворном возмущении, даже руки в бока уперла. Правда, с моей костлявой фигурой вышло как-то неубедительно. Отъедаться надо, притом срочно. – Иди лучше жениху своему несостоявшемуся обвинения предъяви.

– И мешок муки в компенсацию потребуй. – Это в явившемся к завтраку Алике рачительность взыграла. – Может, его хоть тогда жаба задавит и он перестанет под окнами околачиваться.

Повинуясь неясному порыву, я слегка отодвинула занавеску. И точно! Взгляд успел выхватить удаляющуюся спину сборщика податей. Медом ему здесь намазано, не иначе.

– Эдак ты весь дом сожжешь, – посетовал Алик, отодвигая меня от окна. Вернее, от едва не вспыхнувшей занавески.

Я с глубокомысленным видом оглядела собственные ладони, горящие веселым пламенем. Однако… И как теперь это остановить?

– Вот и еще один довод в пользу самоконтроля, – усмехнулась Амена, и сын с радостью ее поддержал.

Весело им, понимаете ли! А обо мне, бедной, кто-нибудь подумал?

Итог оказался плачевным: завтрак стоит на столе и испускает просто умопомрачительные ароматы, а я пожираю его, к сожалению, только взглядом, но взять ничего не могу. Если, конечно, не собираюсь сжечь весь дом к Сумрачному. А я не собираюсь, честно, потому как черной неблагодарностью не страдаю. Вот и терплю стоически, только слюнки глотаю.

– Что с тобой поделаешь? – весело сверкнул на страждущую меня глазами друг и подсел ближе. – Открывай рот.

Далее последовала веселая народная забава под названием «Накорми сиротку». Этот негодник еще и дразниться вздумал! Долго соблазнительным кусочком перед самым носом водит, прежде чем отдаст. Так что уже через несколько минут все лицо оказалось перемазано где сметаной, где вареньем. А тут и Хеллия в игру включилась.

У-у-у, бедная я! Самое большее, что смогла себе позволить, – это цапнуть вредного мальчишку за палец. Не жечь же его, в конце концов?

Обидно, но огонь исчез сразу, как только со стола убрали. Даже себе доверять нельзя!

Уже на следующий день весь городок знал о моем существовании. Кронций сболтнул кому-то, и пошло-поехало. Молва облетела улочки и площади со скоростью ветра, в небольших поселениях так всегда бывает. Еще и подробности неожиданные всплыли. Пара зевак «видела» степенного купца с девчонкой подходящего возраста, а торговка вдруг «вспомнила» пришедшего вместе с юной покупательницей мужчину.