– У них есть трактор, который может дернуть мою тачку.

Хмурюсь.

– Так это же тоже нормальная новость. Когда он приедет?

Подпрыгиваю от нетерпения. Вытягиваю шею, будто от этого смогу увидеть, где там едет помощь.

– Н-у-у-у-у, тракторист немного забухал, – оборачиваюсь и впиваюсь взглядом в Мишу, – и выйдет на работу только после выходных.

Добивает меня этим заявлением. Открываю рот от шока.

– Это же…

– Через три дня.

– А-а-а-а, как мы…

– Ну да, нам придется эти три дня как-то существовать в одном пространстве.

Окидываю взглядом салон машины.

– Не, не в машине. Надо как-то выбраться отсюда и дойти до домика.

Три дня… наедине… с Мишей.

Можно мне сразу лечь и умереть где-нибудь под деревом?

– А можно я тут останусь? – сползаю по сидению и прячу лицо.

– С чего? Ты меня боишься, что ли?

В его голосе сквозит обида.

Но нет, я боюсь себя рядом с ним! Сейчас, сидя рядом, я очень хочу залезть к нему на коленки и спрятаться от проблем. Желательно в его руках.

Но я не могу позволить себе такой опрометчивый шаг. Потому что он уже сделал больно и нет никаких гарантий, что он не сделает то же самое через время.

– Кать…

– Я тебя не боюсь, Потапов, – мне чудом удается взять свои взбесившиеся желания и хотелки под контроль и изобразить равнодушие, – но у меня будут условия на эти три дня.