– Да, конечно…

Кирилл улыбнулся, кажется, он нашел рабочий механизм. Нужно только попросить Лену, о чем угодно, и она бросится делать, а это ее успокаивает.

_________________________________________

После ужина Кирилл уговорил Лену пойти в парк. Это оказалось непросто, сработал только один аргумент – это нужно для ребенка. Жить ради себя, она отказывалась. Его очень удивляло, что Лена так сопротивляется всему, что он предлагает. Как будто боится отнять у него не ей причитающееся время. И сколько бы Кирилл ни говорил, что сам с удовольствием погуляет, Лена не верила в это. А, может быть, ей просто не нравится его общество? Последняя мысль ранила Кирилла.

В любимом парке Лена чувствовала себя свободнее. Вечерние сумерки как будто укутали ее теплым, ласковым одеялом, и неловкость отступила. Они прошлись вдоль пруда, покормили уток, полюбовались кувшинками. Лена показала Кириллу беседку, в которую приходила, когда ей нужно было уединиться, в моменты горя и радости.

Лене было невероятно хорошо сейчас. Она впервые за последние месяцы не чувствовала тяжести своего положения, тело было легким и невесомым, ласковые касания малышки в животе радовали. А осторожность и даже нежность, с которой Кирилл поддерживал ее, дарили ощущение большого настоящего счастья. Эта прогулка была ее мечтой, той, которую она всегда считала совершенно неосуществимой.

А Кирилл, сам того не осознавая, любовался ее хрупкими плечами, плавными движениями, пушистыми волосами, золотыми в свете вечернего солнца.

_________________________________________

Кирилл открыл дверь машины и помог своей спутнице сесть. Его внимание привлек звук разрываемой ткани. Он увидел, как Лена схватилась за юбку. По ее лицу разлилась густая краска. Кирилл понял, она смущена так, что готова расплакаться от неловкости и стыда. Он закрыл дверь машины, давая понять, что ничего не заметил. Сделал вид, что ищет что-то в багажнике.

«Балбес!», – думал Кирилл про себя, – «Зачем было ехать за ее старыми шмотками, они же ей просто малы!».

В субботу Кирилл проснулся позже обычного. И то, что он увидел в коридоре, заставило его сердце подпрыгнуть и заколотиться быстрее. Лена стояла посреди коридора на коленях с тряпкой в руках. Рядом было пятилитровое ведро с водой.

– Лена! – он сжал ее мокрые ладони, – Леночка! Что вы делаете! Да разве можно вам сейчас? Идем-ка в комнату.

Он усадил ее в кресло, вытер руки спиртовыми салфетками, пакет с ними был у хирурга в каждой комнате.

– Извините, я не сказал, Нина Васильевна прибирается по понедельникам. Наверное, нужно бы чаще, но я редко бываю дома. А вы… Я не подумал! Сейчас же позвоню ей. В общем, мы придумаем, что с этим делать, – он смотрел на ее лицо, она пыталась улыбнуться, но улыбка получалась жалкая, губы дрожали, – Лена, да что вы? Я слишком резок? Напугал вас? Леночка, я сам испугался! Вот и наговорил всякой чепухи. Вы простите меня! Да разве можно вам сейчас на коленках ползать? Вы бы мне сказали, неужели б я не вымыл?

– Правда… Что это я расхозяйничалась… Не знаю, как это получилось… Я ведь здесь… – она опустила глаза.

– Лена! Да что вы говорите! – его ужаснули ее слова.

«Кем же она себя чувствует? Приживалкой? Неужели она думает, что я с ней только ради ребенка? А разве это не так?» Кирилл тряхнул головой. Сейчас не до этого!

– Лена! Да вы и есть хозяйка здесь! Делайте все, что вам хочется. Можете хоть стены красить, да хоть совсем их снести! Леночка! Вы только скажите МНЕ! Не надо самой! Вы же знаете, нельзя вам сейчас наклоняться! И ведро же тяжеленное! Не огорчайтесь! Я прошу вас! Сейчас я быстренько домою пол, мы с вами позавтракаем и поедем поднимать вам настроение! Хорошо? – он заметил вопрос в ее глазах, – Я погуглил вчера, тут недалеко магазинчик для будущих мам, – Съездим туда, купим вам новые одежки. Вы девчонки это любите! Сейчас, я быстро! Отдохните немного!