– Тётя Таня вышла замуж. А потом?

– Со вторым мужем ей повезло больше. Дмитрий ее любил, на руках носил, пылинки сдувал. Никита в детстве полным был, ребята над ним смеялись. Чтобы похудеть, по совету отчима, спортом занялся, футболом. Хоть и поздновато, но оказался талант у него. Сколько он побед одержал, не счесть! И факультет физкультурный выбрал. После института женился, Вику в дом привёл. Всё хорошо у них было, а потом беды начались. Никита травмировался сильно. Спорт бросить пришлось, стал обычным учителем работать. А вскоре и Дмитрия не стало. Инфаркт. Таня долго горевала. А потом решили они с Никитой квартиру продать и в наш городок переехать. Купили коттедж, а в нашей гимназии как раз старый директор на пенсию ушёл. Вот я и подсуетилась, Никиту на его место пристроила. Всё стало налаживаться, правда, с Викой они развелись. Виктория молодая, красивая, работы у нас не нашла, дома ей скучно было. Вот и стала искать развлечений на стороне – изменила Никите.

Неожиданно наше чаепитие и такую интересную беседу прервали. В кабинет ворвалась утка-биологичка.

– Виолетта Романовна, вас стучать не учили?! – рявкнула крёстная.

Я аж подскочила.

– Извините, Галина Александровна. Но нужно поговорить. Срочно! – Накачанные губы сжались почти в ниточку.

– О чем нам с тобой разговаривать, инфузория ты моя туфелька? – спокойно спросила тётя Галя.

Я поняла, что отношения между дамами давно и сильно напряжены.

– О деле! Почему эту на работу приняли? – Умело накрашенный с наращёнными ресницами правый глаз с ненавистью скосился в мою сторону. – Я рассчитывала, что вакантное место психолога моя сестра получит.

– Она рассчитывала! – хмыкнула тётя Галя. – Да кто ты такая, чтобы на что-то рассчитывать?

– Но… Никита Никитович…

Я взяла со стола листок бумаги и ручку.

– Никита Никитович уже одобрил предложенную мной кандидатуру Елены Борисовны. Вопрос закрыт!

– Но она же только сейчас заявление пишет! – взвизгнула биологичка, увидев, что я что-то строчу на листочке бумаги.

Я подняла глаза и уверенно посмотрела на злобную дамочку.

– Это не заявление. А объявление. «Избавлюсь от настырных коллег. Срочно. Оплата высокая. Гуманные способы не предлагать!»

Тётя Галя фыркнула. А Виолетта Романовна покраснела, как свёкла, и вытаращила на меня глаза.

– Шутить изволишь? Да ты знаешь кто? Ты… ты… Мышь серая!

Пусть мышь, пусть серая, пусть мелкая. Но в обиду себя не дам и в карман за словом не полезу. Я спокойно процедила в ответ:

– Если на лице у женщины крупно написано «Дура», то тут даже пластическая хирургия бессильна.

Утка злобно защёлкала ртом-клювом, пытаясь найти достойный ответ. А мне вдруг стало грустно. И стыдно. Ведь мы педагоги! А ведём себя как бабы базарные. Я уже приготовилась извиниться, найти компромисс, но старенький стационарный телефон на столе у начальницы отдела кадров противно затрезвонил.

– Да, Никита Никитович, поняла, – ответила тетя Галя и повернулась ко мне. – Елена Борисовна, директор просил вас зайти к нему через десять минут, когда он подготовится.

– Хорошо.

Биологичка хмыкнула и вылетела из кабинета. А тётя Галя предложила:

– Кнопка, чего резину тянуть? Интересно, к чему он там готовится? Ты иди, давай, прямо сейчас. И заявление свое ему отнеси на подпись.

Я кивнула, прихватила заявление и через минуту постучала в кабинет директора. Не дожидаясь ответа, зашла. И остолбенела. Директор учебного заведения стоит посередине кабинета. На нем белоснежная рубашка, деловой пиджак, галстук. Всё, как и должно быть у директора. Вот только ниже… на нём только трусы с надписью «BOSS».