Таращусь на жениха матери как на товар, выставленный в витрине магазина. Не понимаю, каков будет его следующий ход.

– Вот, зашёл проведать будущую родственницу. – На лице Сергея опасная улыбка. – По-моему, мы с Анной Николаевной отлично поладили.

– Конечно, Серёжа. – Бабушка проводит ласковым взором по этому наглецу, и у меня внутри всё замирает.

Просто не могу поверить, что ему удалось очаровать ещё одну женщину из нашего семейства по одному щелчку пальцев.

– Ну, что ты же застыла, Гелечка? – Тихонько подталкивает меня в спину, вынуждая сделать шаг навстречу к этому тирану. – Идём чай пить. Серёже мой тыквенный пирог ой как понравился!

– Он – просто тает во рту, Анна Николаевна! Вы – настоящая кудесница! – Этот донжуан продолжает отвешивать комплименты, а бабуля смеётся.

Но я вижу, как ей приятны слова этого прохвоста. Жаль, она не знает настоящих его мотивов.

– Идём-идём, Ангелина. – Его пальцы защёлкиваются на моём запястье наручниками. – Негоже заставлять бабулю и её пирог ждать.

Сергей смотрится чужим на нашей крохотной кухне, но его это ни капли не смущает. Наоборот, он ведёт себя как хозяин.

Расслабленно садится на стуле, закидывая ногу на ногу. Оглядывает наш обшарпанный интерьер с нескрываемым интересом.

– Вот, Серёжа, кушай. Маша этот пирог раньше ой как любила! – Бабушка тоже преображается. Ставит перед гостем чашку с ароматно пахнущим напитком. Пододвигает ближе блюдце с куском пирога.

– Ага, пока помнила о свекрови и дочери! – Едко выдыхаю, скрещивая руки на груди. Вздёргиваю подбородок вверх, пытаясь выглядеть несокрушимой. – И не пыталась построить любовь с очередным по счёту папочкой.

– Геля! – Бабуля пресекает все мои попытки уколоть этого донжуана побольнее. Качает головой, недовольно цокая языком. – Я тебя такому не учила!

– Ангелина? Так и будешь маячить в дверях? – Мужчина выгибает бровь, откусывая кусок выпечки. Делает вид, что его ничуть не обеспокоил мой выпад в сторону мамочки. – Мне неуютно, когда ты у меня за спиной. Несварение можно заработать.

– Ах ты бедненький! – Не удерживаюсь от колкости, но тут же осекаюсь.

Всё-таки не следует выяснять отношения при бабушке. Для неё мы – лишь будущие родственники. Отчим и падчерица. Ни больше, ни меньше.

А ещё я непременно должна называть его на «вы».

– Иди, иди. – Бабуля подталкивает меня к другому стулу. – Ты ещё толком и не ужинала, гулёна. Фррр! И сбежала с каким-то парнем на автомобиле. Я в окно видела.

Улыбаюсь обезоруживающе. Выдыхаю и иду к столу модельной походкой.

Надеюсь, что Серёжа просто свернёт шею, пока будет любоваться моими ногами и мне не придётся ничего предпринимать.

Сажусь на краешек стула, хватая кусок пирога. Делаю невозмутимую физиономию, будто мне абсолютно всё равно на мужчину напротив.

– Кто это был-то? – Она скрещивает руки на груди и смотрит на меня с интересом. – Раньше я такого кавалера не видела. Хороший хоть? Не обижает?

– Хороший, ба. – Откликаюсь равнодушно. А потом спохватываюсь, навешивая на лицо сладкую улыбку. – Очень. Знаешь, он замечательный…

– Любовь – это хорошо. – Она назидательно трясёт артритным пальцем прямо перед моим носом. – Но ты не увлекайся. Знаешь ведь, что этим мужчинам только одно нужно…

Осекается, вспоминая о непрошенном госте. И ладошкой рот закрывает.

Мне же это кажется смешным. Знала бы бабуля, что именно этому мужлану я подарила свою невинность, упала бы в обморок.

А потом бы выгнала его из квартиры поганой метлой. И запретила бы приближаться ко мне ближе, чем на сто метров.

– Ой, Серёжа… - Округляет глаза от испуга, что сказала что-то совсем не то. – Я не это имела ввиду…