Хочу сказать «позвонить родным», но осекаюсь. У меня их нет.

– Домой…

– Поможем, – сухой и короткий ответ. По тону слышу, что не стоит с ним сейчас говорить. Может, он устал. Или же… Настроения нет? Но всё равно что-то или кто-то тянет меня за язык.

– А как вас зовут?

– Родион.

И опять исчерпывающий ответ.

Так, значит, Родион… Его звали тогда, когда я сидела в шкафу. Ясно.

Больше я не решаюсь задавать вопросы. Хотя мне очень хочется узнать, что они делали там. Почему напали на этот бордель. И куда увезли остальных.

Наблюдаю. Точнее, рассматриваю его. Кожа чуть смуглая, лицо такое… Жестокое, с острыми чертами. Нос с горбинкой, пухлые губы. А взгляд… Из-под тёмных и густых бровей буквально убивает наповал. Особенно злой.

Но он красивый. Очень. Я никогда таких мужественных и больших мужчин не видела. Спортсмен, с бугристыми и рельефными мышцами. Он не выглядит, как те, что будто с надутыми шариками. Естественный. И сильный.

Взгляд скользит на пальцы.

Длинные, мощные. Ладонь большая.

Я как представила, как он ей затрещину даст… Аж в горле от испуга пересыхает.

Отвожу взгляд, внезапно понимая, что только что делала. Рассматривала его. Пялилась без стеснения. И какого-либо угрызения совести!

А теперь смотрю в окно и пытаюсь понять, почему я вообще это делала.

Полин, он так-то мутный тип, который везёт тебя непонятно куда. К нему домой. А там что? Оргию устроит?

Мамочки…

Теперь эта мысль не даёт мне покоя.

Через полчаса мы останавливаемся у многоэтажки почти в центре города. Всё пестрит огоньками, яркими вывесками даже в спальных улочках. Я не сопротивляюсь и иду за мужчиной только по одной причине.

Он спас мне жизнь.

И хоть я ему не доверяю…

Всё равно иду за ним.

4. Глава 4

Глава 4

Мы оказываемся в двухкомнатной, но просторной квартире. Я бы не сказала, что здесь кто-то живёт. Вообще нет. Осматриваюсь по сторонам. Цепляюсь за каждую мелочь. Пыли нет. Вообще ничего нет. Ни привычных рамок, как у нас в общаге. Даже одеколон, которым пахнет мужчина, не попадается на глаза. Всё выглядит таким холодным, одиноким и пустынным, что создаётся ощущение…

Тут вообще никто не живёт.

Напрягает.

– Иди в ванную. От тебя воняет, – произносит грубо, напоминая мне и скидывая с себя обувь. Морщусь, сама понимая, где сидела всё это время. В каком-то траходроме, в которой вряд ли кто-то убирался.

Скорее снимаю с себя куртку, аккуратно опускаю её на вешалку. И опять смотрю в центр гостиной.

Быстро нахожу дверь в ванную комнату.

– А во что можно будет переодеться после? – спрашиваю аккуратно. Я сама была бы не против помыться с мочалкой. Оттереть даже прикосновение с ковром. А ещё сжечь всю одежду!

Но, на самом деле, банально хочется остаться одной.

– Ща.

Мужчина скрывается в другой комнате. Я стою посреди зала и понимаю, что это жильё… маловато для него. Думала, такие люди живут в просторных хоромах.

А не… в этом.

Потому что мужчина буквально перекрывает собой дверной проём.

Кидает мне чёрную ткань, которую я ловлю. Футболка.

– Спасибо.

В ответ – тишина.

Чтобы не надоедать ему – бегу в ванную. И всё же поражаюсь этой чистоте. Все гели и шампуни закрыты и новые.

Напрягаюсь еще сильнее.

Купаюсь я быстро, но сижу на дне душевой кабины ещё полчаса. Слишком много думаю.

Начиная от того, как Лёша так мог со мной поступить до того, почему я так легко пошла за этим человеком.

Он спас меня. Наверное, поэтому.

Но теперь боязно. Он же мне поверил? Ему ничего не придётся показывать?

Вздыхаю. Родион может попросить свою плату тем путём, которого я опасаюсь не больше, но и не меньше остальных.

Встряла же я по полной.

Как бы я ни хотела здесь остаться – всё же поднимаюсь, обтираюсь полотенцем и накидываю чёрную безразмерную футболку на голое тело. Ткань доходит до колена, а горловина настолько широкая, что постоянно съезжает, оголяя плечо.