— И он действительно выкинул тебя на улицу? М-да… Надеюсь, переспать-то ты с ним не успела?

— Слава Богам, Петрович, и чем я только думала?

А что? Сижу вот, внутри салона фуры, в город еду. Рядом со мной дядька-водитель, Михаил Петрович, лет так шестидесяти, душевный человек, скажу вам.

 Юсупов еще ответит за эту выходку. За двадцать лет я уже видела некое дерьмо в своей жизни, но это слишком.

Руслан, вышвырнул меня и  даже не остановился. Он просто уехал. Я ловила попутку на трассе, осознав, что мобильник так и остался лежать в его гребаном внедорожнике.

Я появилась на свет слишком рано, мои родители явно были не готовы к такому “сюрпризу”. Маме — двадцать один, отец, на год старше.

Не хочу обвинять их в инфантилизме, однако факт остается и он неизменен. Взрослые по паспорту, дети внутри. Низкая ответственность, нежелание контролировать свои чувства и эмоции, мол, “хочу — не хочу”, “люблю — не люблю”— всегда имели приоритет перед словом “надо”.

Моя мама, очень творческая, художник в свободном полете. Отец — игрок, любитель резаться в Покер на деньги.

Так что, росла Янка, трава дворовая, до тринадцати лет, пока в ее жизнь постепенно не стало закрадываться вышеупомянутое дерьмо. Начиналось все с быта, потом обременение элементарным контролем за счетами, коммуналкой. На мои плечи водрузилось то, что обычно выполняют нормальные родители.

А если совсем честно, всегда мечтала сказать какому-нибудь задире: — Только тронешь, мой папа тебе наваляет!

Но нет, получалось как раз таки все наоборот, очень грустно осознавать, что ты лишь мелкое ничтожество в этом мире, защиты не жди. Только сам, только сам.

После школы, когда мне едва исполнилось восемнадцать, переехала в другой город. Учеба, работа, каникулы в доме родителей.

Апогей настал, когда на очередных выходных в нашу дверь постучали. Отец задолжал крупную сумму денег каким-то отморозкам, поставив меня в залог. Собственноручно открыл им, провел в мою комнату. Мать даже плакала, а я сразу поняла, что к чему. Но черта с два они получили мою девственность, жизнь всему научит.

В общем, после этого, скоренько вернулась обратно. И все равно благодарна своим родственникам, иногда высылаю деньги, поддерживаю связь, по телефону, по праздникам, не всем, а только значимым. В гости меня не зовут, да и я как-то не стремлюсь больше.

Останавливаемся у большого круглосуточного супермаркета, куда Петрович вез товар из соседнего города. От туда вызываю такси, любезно предоставленным кнопочным телефоном водителя. Уже двенадцать ночи и вновь поездка. Вымоталась, почти засыпаю на заднем сиденье Рино Логан.

Выхожу из тачки, топаю к подъезду, кто-то опять стырил лампочку уличного освещения. Мрак. Тянусь ключом к дверце, вздрагиваю.

— Не иначе как по клиентам шастала? – любопытствует сосед.

— Ты еще здесь?

— А че?

— Ничего, Толик.  Пукай громко, чихай вслух. Подстригай на письке пух, - устало бормочу.

Впервые наш разговор не ограничивается парой фраз, но суть остается прежней, дергаю металлическую створку захожу внутрь. Веки слипаются, волочу свое измотанное тело в квартиру. Три раза стучу, перед тем как зайти внутрь.

— Ух, ну наконец-то! — встречает у порога шальная Алина. — Сильно ругался шеф?

— Эм… нет, — подозрительно рассматриваю хаотично бегающие темно-карие глаза.

Неужели нашла все-таки мою припрятанную в шкафу бутылку Мартини?

— Уфф… — опять фырчит, задыхается. Тянется ко мне, шепчет на ухо. — Хорошо, что предупредила, я успела убрать с сушилки твои трусы.

— Чего?

Из кухни с гордо поднятой головой показывается Руслан. Его глаза холодны, а лицо спокойно, останавливается в проеме, скрещивает на груди руки. Земля уходит из-под ног, шатаюсь. Тело тут же охватывает горячей волной ужаса, беру подругу за локоть, прячу за спину. Нет уж, только попробуй тронуть ее. Глотку перегрызу, ей-богу.