Утром я так и не успел её догнать. Ноги подкосились из-за похмелья. К тому же ещё и удар, блин, дезориентировал. А она убежала. Вся в слезах. Жалко очень. Если бы можно было отмотать время назад, я бы всё исправил. Да, я жалею о многом. Я идиот. Послушал брата, точнее — не хотел, чтобы он выставил меня слабаком и трусом перед дружками. Поэтому и согласился. Но в тот момент Яна нравилась мне не столь адски сильно, как сейчас. После ночи жаркой любви и отрезвительного хука по морде.

Но та ночь, в отношении ощущений, была божественна. Ни с одной девушкой, даже самой красивой, я не испытывал ничего подобного – такого яркого, что в голове и в паху взрывались радужные салюты.

Я закрыл глаза, напряг извилины и вновь вернулся в тот день. Память частично восстановилась. Понемногу я начал вспоминать минувший вечер. Мурашки по коже от того, какие картинки всплывали в моих мыслях – яркие, острые горячие! Ух! Мне стало очень душно, даже лёд не помогал. А мой приятель в трусах налился кровью и до боли врезался в поверхность матраса. С ума сойти! Когда такое было? Чтоб вот так вот, как пятнадцатилетний задрот, от одних лишь мыслей становился тверже металла?

— Мармеладная девочка, — где-то вдали, родом из прошлого, в мыслях эхом загудел голос брата.

— Что? Мармеладная? Почему ты так на её назвал?

— Потому что она сладкая...

Он подошел к Яне со спины, схватил за волосы и облизал бархатную кожу малышки. От ключицы до самой мочки. Девчонка вскрикнула. И едва не упала от слабости, но брат её придержал. Пьяненькая такая.

Доступная. Нереально отзывчивая.

— Ну давай, братец, сам попробуй, убедись... — Тоха провоцировал меня на игру.

Да, я не удержался. Подошел к ней с другой стороны и повторил тоже самое. Медленно, затаив дыхание, смакуя каждое мгновение, провел кончиком языка по совершенным изгибам тела.

— Да-а-а. Сладкая. И вправду! Как мармеладка.

— А еще я советую потрогать её грудь. Сочная. Натуральная. Мягкая. Как попка младенца.

Я рассмеялся.

— Вот ты придурок! Озабоченный. Как будто ты когда-нибудь трогал попки детей?

— Заткнись. Не ломай кайф. Просто возьми её сиськи в обе ладони и крепко сожми.

Я тряхнул головой. Б-р-р-р! С ходу влепил себе же пощёчину.

Так, успокойся! Просто дыши, просто спи, наконец, не думай о сексе, о красивой фигурке Яны, о её стонах и приятной узкой киске.

Да хер там! Полночи не спал. А утром решил во что бы то ни стало добиться прощения девчонки. В душу запала. Хрен теперь выдерешь.

Сколько же страха, грусти и отчаяния было в этих огромных, ярко-зелёных глазах? Не по себе мне. Жалко малышку. Вот я идиот! Я хоть в резинке с ней… того? Конечно же, эту жаркую ночь я помнил обрывками.

Впервые в жизни со мной приключилось самое настоящее дерьмо. Я не знал, что когда-нибудь смогу так сильно налажать. Почему? Да потому что башню снесло капитально. Только потом я это понял, когда она мне врезала. Мозги на место встали. Проснулись чувства. Неужели влюбился? Эти эмоции совершенно новы для меня. Несмотря на приличный опыт в любовных делах.

Поэтому я и потерял голову, и пошёл на поводу у братца. Чтобы завоевать сердце Яны. В другой ситуации не вспылил бы так, сломя голову бросившись к черту на рога. Точно! Вот оно как. Влюбился. И потерял мозг. Когда человек влюбляется, он становится уязвимым. А ещё малость дурит.

Прошло несколько дней. Как бы я не старался — бесполезно. Убегает от меня, как от чумы. Да уж, нормально мы её напугали. Будь я на месте Яны, тоже бы кукушку словил. Уснула с одним, проснулась с двумя. Полный шок!

В общем, не добился я прощения. И слушать не стала. Десятой дорогой обходит. Возможно, следует дать Яне немного времени. На полторы недели мы уехали с отцом и маман в Париж, чтобы немного развеяться перед предстоящими дебатами папы. Вернувшись домой, мы с братом забежали перекусить в «Noby». А там нас ждал сюрприз.