Настя смотрит на меня так ошарашено, будто я предложил убить её бабушку, не меньше!

- У тебя нет таких денег, Танков, - по её щекам одна за другой скатываются слёзы. – Нет таких денег, чтобы заставить меня избавиться от моего малыша!

С этим словами Настя резко вырывает руку и открывает дверь, выпрыгивая на тротуар. Гордо поднимает голову и… больше не оборачиваясь, идёт вперёд.

Провожаю её хмурым взглядом. Видимо, я не учёл одного… Отец её ребёнка богаче меня. И мой Чертёнок теперь будет трясти деньги с него.

Сердце словно тысячей игл пронзает. Больше даже не смотрю в её сторону. Стартую с места так резко, что колёса жалобно визжат. Мне нужно забыть её. Забыть как можно скорее. Теперь у Чертёнка будет ребёнок. Которого я бы никогда не смог ей дать… И у меня с Элей он тоже скоро будет. Только не кровный. Впрочем, говорят, что это не так важно. Ведь я буду любить его как своего… А Насте больше не будет места в моей жизни.

7. Глава 7

Глава 7

Настя

Поворачиваю ключ в замке и прохожу в свою небольшую квартирку.

Внутри темно и пахнет свежеиспечённым хлебом.

- Бабуль? – спрашиваю, кладя ключи на небольшую обувницу. У нас такой маленький коридор, что стоит сделать шаг – и ты уже в комнате.

Где же бабушка?

Быстро обхожу две комнаты, заглядываю в ванну и на кухню. Её нигде нет. Я ещё не успела отойти от разговора с Давидом, а тут на тебе – новое беспокойство!

Достаю телефон и набираю её номер.

Долгие гудки в трубке отдаются взволнованным биением сердца. Пусть она будет в гостях у соседки… Пусть будет в гостях…

- Да? – бабушка отвечает, а у меня с сердца груз падает.

- Бабуль, ты где?

- Настюшенька, ты только не волнуйся, - родной голос в трубке звучит, на удивление, бодро. Бабушка даже в самых сложных ситуациях всегда храбрится. – Тётя Вера мне зачем-то скорую вызвала. Я в больнице.

Внутри всё опускается. Правильно говорят, беда не приходит одна.

- Что случилось, бабуль? – машинально беру сумку с пола и несу её на кухню. – Только говори как есть!

- Да ничего особенного! – знаю я её, старается, чтобы я меньше переживала. – Банальный обморок. С кем не бывает!

- Куда тебя отвезли? - с грустью вздыхаю. – Я приеду.

- В третью городскую больницу. В кардиологию. Но ты, Настенька, не переживай, тут обо мне заботятся. Всё хорошо!

- Что говорят врачи?

- Да ну их! – представляю, как бабушка сейчас отмахивается. – Что они толком могут сказать-то? Всё твердят про свои квоты, про операции, про Германию… А я им говорю, что нет у нас таких денег! Нет и всё! Неужели у нас в России нельзя всё сделать? Когда-то в стране была самая передовая медицина… Эх… А теперь что? Чуть что посложнее – всех сразу в Европу отсылают? Нет, так не пойдёт…

Слушаю воинственный настрой бабушки и понимаю, что она без меня не справится. Совсем не знает, как всё сейчас устроено…

- Я скоро приеду, - отвечаю и параллельно смотрю круглые часы на стене. Уже пять вечера. Пока доеду, закончатся приёмные часы…

- Не нужно! Ты же с работы, уставшая, куда ты поедешь? – доброта и забота в голосе бабушки нагоняют слёзы на глаза. – Лучше отдохни. Или с подружкой сходи куда-нибудь. Или со своим молодым человеком, - в голосе бабушки проскальзывают лукавые нотки.

- Нет никакого молодого человека, - тихо отвечаю и прикрываю глаза. Нет и не было. Давида, которого я полюбила, видимо, никогда не существовало. Потому что тот Давид, добрый, ласковый и нежный, никогда бы не предложил мне деньги в обмен на аборт.

- Поссорились? Прибежит ещё! Вот увидишь! – бабуля хочет меня поддержать, но мне от этого только хуже становится. – Ты, Настюш, лучше всех! Всегда помни об этом.