– Между прочим, вы тоже могли бы постараться подыграть!

– Ты опять? – нахмурился босс.

Я не сразу поняла, что он имел в виду. Только успела разглядеть, как зелёные глаза стремительно изменили выражение. Потемнели и загорелись опасным огнём.

Алмазов поднял руку и провёл тыльной стороной ладони по моей щеке. Потом внезапно его рука скользнула на затылок, и пальцы зарылись в волосы. Босс резко сжал пальцы и оттянул мою голову назад.

– Что?..

Договорить я не успела. Алмазов накрыл мои губы своими губами. Второй рукой босс усилил захват на талии и сильнее притиснул меня к мужскому телу.

Я автоматически вцепилась в рубашку босса, чтобы удержаться. Ноги внезапно ослабели.

Это не первый наш поцелуй.

Но боссу об этом не было известно. Поэтому он вёл себя так, словно впервые пробовал меня на вкус. Подступал осторожно, как хищник, к ничего неподозревающей, трепетной лани. Резкий бросок – и он уже смаковал добычу, исследуя твёрдыми, решительными губами.

Никаких проникновений языком. Но клянусь, что даже его губы и мягкие, осторожные прикосновения с лёгкими покусываниями возымели волшебный эффект.

Я ощутила его притаившийся напор и зрелую страсть каждой клеточкой своего тела.

Поцелуй был не разнузданным, но от этого не стал менее волнующим.

Поэтому когда босс отстранился от меня, я смущённо дотронулась до своих губ подрагивающими пальцами.

– Постарайся в следующий раз изобразить нечто похожее на то, что я продемонстрировал тебе, – попросил босс и погладил меня по спине, провёл кончиками пальцев по позвоночнику. Я затрепетала от ласкового прикосновения.

– Да, – прошептала я, не в силах оторвать ладони от мужской груди, невероятно горячей.

– Может быть, мы сначала поужинаем, акулёнок? – усмехнулся босс, послав мне улыбку, полную осознания собственной неотразимости.

Вот спасибо, Алмазов. Вернул меня с небес на землю!

– Поужинаем!

«И про договор не стоит забывать!» – напомнила я себе, ставя важные пометки:

Беременность – разобраться.

Договор – проследить, чтобы был составлен верно.

И, чёрт побери, почему босс называет меня акулёнком?

За ужином я не стала жеманничать. Я была голодна, а еда была вкусной. Босс, глядя, как я уминаю стейк, улыбнулся:

– У тебя хороший аппетит. Деду должно понравиться.

– Деду? – переспросила я. – Какому деду?

– Моему деду. Собственно говоря, ради него всё и затевается.

– Объясни подробнее, Рус… лан, будь так добр.

– Можешь называть меня просто Рус, если так удобнее.

Начальник отёр губы салфеткой и сложил руки замком:

– Видишь ли, дорогая Ева, на кону стоит ни много ни мало – жизнь моего младшего брата и хороший куш в виде наследства.

– Как это? – искренне удивилась я.

– Мой дед искренне считает, что к тридцати годам мужчина уже должен иметь семью. Ни я, ни мой брат пока не можем этим похвастаться. Дед ещё пять лет назад заявил, что если мы к определённому моменту не обзаведёмся жёнами и семьями, он лишит нас наследства и перепишет всё на двоюродного брата.

– И как это связано с жизнью твоего младшего брата? Почему один из вас до сих пор не женился? – увлеклась я историей босса.

– Потому что я – убеждённый холостяк. Я не только против браков, – холодно ответил Руслан. – Я против всяких отношений!

Ой…

Я внезапно проглотила большой кусок стейка и едва не поперхнулась. Внимательно посмотрела на босса. Его глаза были холодными, как глыбы космического льда.

И от вот этого мужчины я, предположительно, беременна?

Босс подлил мне вина. Я улыбнулась и поблагодарила, но пить не стала. Вдруг я всё-таки беременна? Не то чтобы я планировала стать мамочкой так рано, но во мне внезапно проснулся инстинкт сохранения малыша, пусть даже крохотного!