Так я и сделала. Где-то за двумя стенами шумела вода душа, и мне виделись тугие мышцы Ильи под упругими струйками, мокрые, блестящие. Аж сердце зашлось в возбуждённом набате! Поёрзав, я приняла соблазнительную позу тициановской Венеры, замерла в ожидании. Потом, подумав, повернулась набок, наклонив бедро вперёд. Нет, это так пошло! Откинулась на подушку, заложив руки за голову. Прикрыла глаза, представляя, как Илья войдёт, увидит… Как ляжет рядом, проведёт ладонями по моему телу от ноги до плеча… Как будет любить меня всю ночь…

6. Глава 6. (Не)рабочее настроение

Ника тридцать три несчастья…

Я уснула!

Вот что бы могло со мной ещё случиться, а? В залив свалилась, хомяком выглядела, теперь выставила себя совой-сплюшкой перед боссом, который желал меня почти так же сильно, как я его! Ой, как стыдно-то…

Тихо-тихо, как маленькая мышка, то и дело кося глазом на посапывающего рядом Илью, я выбралась из-под одеяла. Тикающие настенные часы показывали начало седьмого. Надо тихонечко прокрасться в ванную и одеться. Позорище! И вообще… Лучше всего выпить кофе и свалить отсюда на такси.

Но свалить на такси не удалось. Умывшись и одевшись, я кое-как пригладила свои космы руками, быстренько накрасилась тем, что было в сумке, и спустилась в гостиную. Кофе в доме не оказалось, как и сигнала на мобильнике. Что такое не везёт и как с ним бороться — извечный вопрос Ники Старостиной… Мне пришлось поставить чайник на плиту и искать городской телефон. Поиски затянулись, в процессе я нечаянно уронила пару статуэток и одну фотографию в рамке, изображающую молодого Илью с рыбацкой удочкой на надувной лодке. Наверное, это и разбудило моего босса. В общем, когда он, позёвывая, спустился с лестницы, я замерла с виноватым видом, прижав фотку к груди.

— Доброе утро, — весьма будничным тоном бросил мне мой босс и прищурился: — Нравится? Это я.

— Я искала телефон, — с оправданиями у меня совсем плохо получается. — А ещё у тебя нет кофе.

— Это да, кофе нет. А зачем тебе телефон?

Он подошёл совсем близко, и я с наслаждением вдохнула запах только что проснувшегося мужчины. Тьфу ты, вот сама виновата, дура! Нефиг было засыпать! Так бы нежилась в этом запахе всю ночь…

— Я хотела вызвать такси, — совсем тихим голосом повинилась я. Илья хмыкнул:

— Ника, зачем тебе такси? Дима отвезёт тебя.

— Ну-у-у…

Как объяснить? Или ничего не объяснять? Или всё же попытаться? Или молчать?

Вместо всего этого я покраснела и со стуком поставила фото на законное место. Илья шагнул ко мне — всего один маленький шаг — и обнял как-то особенно. Будто хотел защитить от всего мира, а первее всего — от меня самой. Грассирующее «р» заставило меня затрепетать:

— Ты так красиво спала, Ника, я решил тебя не будить…

— А надо было… — выдохнула я, поднимая залитое жаром лицо. Он снова смеялся:

— В следующий раз буду знать!

Он говорит о следующем разе! Будет ещё один раз! Господи, спасибо…

— Чайник кипит, — деликатно кашлянул Илья, ибо я расслабилась в его руках и не собиралась выбираться из обнимашек.

— Да, конечно… Прости.

— У меня есть пуэр, зелёный и чёрный, тебе какой?

— Я бы и сама заварила, чай это просто.

— Он не в пакетиках.

— А… Тогда я буду пить, как и ты.

— Мне не трудно заварить два сорта.

— А мне не трудно пить такой же чай, как ты.

— Какая милая и сговорчивая девушка, — пробормотал Илья таким тоном, словно хотел прямо сейчас раздеть меня и сделать то, чем мы не смогли заняться ночью. Но его прервал громкий и весьма неблагозвучный рингтон. Схватившись за карман джинсов, босс пробурчал: — Ну что такое опять?!

А я, воспользовавшись заминкой, позорно сбежала на кухню, чтобы там отдышаться и обругать себя всеми известными мне ругательствами, самым мягким из которых было «идиотка». Идиотка я и есть, потому что стою рядом, вздыхаю, а достаточно только одного шага, одного движения, чтобы Илья забыл о работе, о телефоне, обо всём, кроме меня…