Весь дом был полон воспоминаниями. Наши первые влюблённости, наши тайники. Вкусные пирожки Мииной бабушки с разнообразными начинками. После, в своей жизни я никогда больше не ела подобной вкуснятинки. Всё было уже не таким.

— Через полчаса приедет клининг, — прервала мои воспоминания подруга.

И тут мой живот недовольно заурчал от голода.

— Ну ты и проглот, слопала все бутерброды и всё ещё голодна, — рассмеялась Мия.

— Можно подумать, это я сама, наверняка это всё дети, — пробурчала в ответ насупившись.

— Ладно уж, пошли, горе ты моё, будем тебя кормить, — улыбнулась подруга.

Оказывается, она предусмотрела такой вариант и у неё в запасе была ещё парочка бутербродов с горячим чаем.

Мы как раз сидели в беседке и подъедали запасы, когда раздалась трель звонка.

— О, а вот и клининг пожаловал, — подскочив, Мия унеслась к калитке, чтобы открыть её.

А я неспешно последовала за ней.

Три женщины в рабочих комбинезонах с инвентарём вежливо поздоровались и вошли на территорию. А после того как их пропустила, Мия замерла и потом гневно спросила:

— Ты что тут делаешь?

«Кому это она? Мы же только приехали. Неужели уже кто-то узнал, где мы?» — медленно текли мысли в голове, пока я шла к калитке.

— Мне нужна Василиса! — произнёс мужской голос.

А я остановилась как вкопанная. Это же Никита!

7. Глава 7.

— С чего ты решил, что она со мной? — Мия играла изумительно, даже я поверила, что меня тут нет.

— Охрана сказала мне, что вы недавно приехали, — ответил он, усмехнувшись, а Мия выругалась.

— Что тебе от неё нужно? — держала оборону подруга. — Ты ведь не думаешь, что я так просто дам тебе её обижать.

— Тебя это не касается. Это наша семья, и нечего лезть туда, куда тебя не просили. Мы сами разберёмся, что и как нам делать, без посторонних, — злился Никита.

— Я-то как раз не посторонняя, и за Лису я буду стоять горой, если ты ещё не понял. Я не дам тебе её обижать, понятно? А сейчас иди отсюда, пока я охрану не вызвала! — злилась подруга.

Я по-прежнему не могла пошевелиться. Не хотела видеть Никиту. Та самая картина, которая предстала мне, когда я вернулась домой, до сих пор стоит перед глазами. Даже его голос вызывал во мне чувство обиды и горечи. Я просто не была готова сейчас с ним разговаривать, и казалось, что Мия тонко это почувствовала, поэтому и выпроваживала.

— Василиса, выйди, нам нужно поговорить! Я знаю, что ты меня слышишь! — закричал Никита.

Я зажмурила глаза, не зная, что мне делать. Только не сейчас, сейчас я не могу с ним говорить, мне больно. У меня душа болит и сердце. Его предательство… я не могу пока его видеть, просто не могу.

Недалеко от нас громко залаяла собака, реагируя на крики Никиты.

— Нечего здесь орать, это тебе не базар! — зло зашипела подруга.

— Мия, привет! У тебя всё в порядке? Нужна помощь? — услышала незнакомый мужской голос.

— Роберт, привет! Нет, всё хорошо, я справлюсь, — улыбнулась она, похоже, кому-то из соседей.

— Если что, вызывай охрану, я их предупрежу, — проговорил незнакомец и ушёл.

— Спасибо, — крикнула Мия.

Стоило соседу Мии отойти от калитки, как Никита продолжил, но уже спокойно:

— Понятно, значит, решила от меня спрятаться, только это не поможет. Мне нужно, чтобы она подписала документы на развод, — сказал он, протягивая какие-то бумаги Мии.

Эти слова словно обухом по голове меня ударили, оглушили и ошеломили одновременно. Я даже дышать перестала. Вмиг перед глазами всё потемнело. Как на ногах устояла и не свалилась прямо на газон, не знаю. И словно сквозь толщу воды я услышала:

— Ты совсем охренел? Ты решил развестись с беременной женой? С Василисой? — возопила Мия.