– ТОСЯ (накрывает его плотным одеялом, проверяет пульс). – Пока жив, но без сознания. (Ребятам). – Грузите его тоже в машину! (Через пару минут карета скорой помощи срывается с места и скрывается из поля зрения).

– ГАЛИНА (Татьяне). – Ты узнала второго, кто это был?

– ТАТЬЯНА (сдерживая слёзы). – Игорь Потапов.

– ГАЛИНА. – Да ну! Не может быть, у него же свадьба! С чего бы он оказался здесь?

– ТАТЬЯНА (потухшим голосом). – Не знаю, но это Игорь.

– ГАЛИНА. – Что будет с Раей, когда узнает?

– ТАТЬЯНА. – Я даже представить боюсь!

– ГАЛИНА. – В этом виновата его мать!

– ТАТЬЯНА. – Нет, всё, что случилось, виноват только Игорь! Не надо было им расставаться, они созданы друг для друга! Видишь, как судьба распорядилась! Конечно, жалко его, но чему быть тому не миновать!

– ГАЛИНА. – И всё тки, большую роль в судьбе Игоря сыграла его мать! Бог неправильно рассудил, надо было матери сгореть, а не сыну!

– ТАТЬЯНА. – Ты права, но такие, как Потапиха сухими из воды выходят и в огне не горят! Я вот думаю, как сказать Раисе об Игоре? – ГАЛИНА. – А никак! Мир не без добрых людей! Доброжелатели найдутся!.. (После короткой паузы). – Не могу находиться здесь, Серёжа с Игорем стоят перед глазами. Идём, Танечка, домой, на душе так горько, просто реветь хочется!

– ТАТЬЯНА (грустно). – Да, Галина, конечно идём. (Уходят).

– АКСИНЬЯ (была спокойна, что сеном на зиму будет обеспечена, а пожар затушат и без неё, идёт проверить Михаила, ушёл ли он домой, или свалился, где-то и спит). (Так и есть, он лежит в канаве в метрах пятидесяти от горящего сеновала и сладко похрапывает). – Я так и знала! (Наклоняется, трёт руками его уши).

– МИХАИЛ (ломая слова). – Чё надо, чё хочешь?

– АКСИНЬЯ. – Миша, ты сошёл с ума! Вставай, иди домой!

– МИХАИЛ. – А, это ты, Ксюша! А я думал та гадюка! Как хорошо, что ты пришла! (Привлекает к себе). – Знаешь, Ксюша, вот лежу я с тобой в этой канаве и думаю: у кого сегодня первая брачная ночь, у Игоря или у меня, его отца?

– АКСИНЬЯ (нежно). – Такой ночи, Миша, как у нас с тобой ни у кого не было и не будет! Кому скажешь, не поверят, чтобы хозяйка во время пожара занималась любовью!

– МИХАИЛ. – Что нам, пожар, Ксюша? Когда мы сами сгораем от любви! Дурья моя голова, Ксюш, прожил со своей женой, почти тридцать лет и ни одного раза не чувствовал себя таким счастливым!

– АКСИНЬЯ. – Если бы ты не хотел так жить, давно бы развёлся!

– МИХАИЛ. – Теперь разведусь. (Сделал короткую паузу). – После того, что она сделала, уйду из дому! Пусть остаётся с Игорем!

– АКСИНЬЯ (обвивает руками его шею). – Иди, Миша, домой и не затевай скандал, свадьба всё-таки, люди чужие. Лучше незаметно пройди в сад и спи до утра!

– МИХАИЛ. – И то, правда, Ксюша, я пойду. (Встаёт и помогает встать Аксинье, прижимает к себе, целует в губы). – Ну, я пошёл! (Уходит).

– АКСИНЬЯ (возвращается к горящему сеновалу, продолжает изображать из себя несчастную, подходит к сыну Петру). – Ну, что, Пётр, сено всё пропало?

– ПЁТР (резко, не сдерживает рыдания). – Какое сено, мать? Наш Сережа сгорел!!! И не только Сережа, но и Игорь Потапов, тоже сгорел!!!

– АКСИНЬЯ (как срубленное дерево падает на землю и теряет сознание).

– ПЁТР (в шоке, не обращает внимания на мать). Он Не чувствует своего тела, взгляд отрешенный, устремленный в темное небо, по щекам катятся слёзы.

– АЛЕКСАНДР (Петру). – Пётр, возьми себя в руки! (Трясёт его за плечи, но тот не слышит его, ударяет по щеке, спустя несколько секунд Пётр приходит в себя). – Он жив, ты слышишь меня, брат? Сережа жив! И Тося увезла его в больницу! А вот Игорь, что с ним неизвестно, говорят, сильно обгорел! Не могу понять, зачем Игорь попал в наш сеновал? Да и Серёжа, что там забыл?