– Спасибо. Тогда можешь выписать мне гонорар в виде «поскорее свалить из комнаты», – кивнула.

Йен поджал губу, развернулся и уже направился к выходу, но на пороге остановился.

– С такой внешностью, ты должна радоваться мужскому вниманию, потому что много его тебе здесь не светит, – вскинув подбородок, процедил он. – А ты нос воротишь, когда тебе комплименты делают, вместо того, чтоб глазки опустить и тихо поблагодарить. Ну ничего, попадешь в гарем, проторчишь там пару лет без мужской ласки, сама ко мне прибежишь…

О-о-о, тоже мне, Казанова нашелся.

Хотелось возразить, что свалю из этого гадюшника куда раньше, да и наложницей точно не стану, но я все же обещала султану хранить тайну.

– Йен, скажи, сколько тебе лет? – спросила, прищурившись.

Выглядели они с султаном почти наравне, да только лицо у гаденыша было уж слишком мальчуковое. А у Кая, кстати напротив, слишком мужественное.

– Сто двадцать три, – задрал нос Йен.

Ого… впрочем, впечатляться особо не стоит. Может, у змей, как у собак, только наоборот.

– А по людским меркам, это сколько? Пятнадцать?

– Нет, восемнадцать.

Йен несколько расстроился. Кажется, из людей я была первой, кто не впечатлилась.

– А-а-а, ну да, уже можно смотреть порно, но в депутаты еще рано, – покивала с пониманием. – Только вот я бы на тебя не глянула, даже будь ты самым последним мужчиной на свете.

– Это почему? – несколько озадачился Йен.

– Да потому что… а знаешь, не скажу, – фыркнула. – Попробуй сам догадаться, и тогда приходи.

Надеюсь, больше я его не увижу. С таким раздутым самомнением он ни за что не догадается, что в мужчине главное не внешность, и даже не длина… хм… хвоста, а кое-что другое. Поступки, там, отношение к женщине… в этом плане Йен очень далеко позади. Даже чуть подальше моего бывшего.

– Ладно, невеста, играй, пока можешь, – скривился наг. – Как там у вас говорят? Хорошо смеется тот, кто смеется последний!

И развернувшись, он вышел, хлопнув дверью.

– Хорошо смеется тот, у кого виниры, – крикнула вслед.

Ох, Варенька, зря ты так. Тебе сейчас наживать врага совсем не следует – друзей пока слишком мало. Да только, как иначе, когда этот змей двуногий по-человечески не слишком понимает? Или позволять ему об себя хвост вытирать?

Ладно, султан в любом случае главнее, едва ли племянничек рискнет против его воли идти.

Зато после разговора с Йеном, мне наконец захотелось спать.

Позевывая, ушла в ванную, на свою импровизированную лежанку. А то здесь не дворец, а проходной двор какой-то – вломиться может каждый, кто пожелает. Да и дверь наружу открывается, даже стулом не подопрешь.

Перед сном подумала, стоит ли переодеться, но решила на первый раз остаться в дорожном платье-мешке. Так, на всякий случай.

К удивлению, уснула я довольно быстро, а вот проснулась от какого-то шороха. Встала, пытаясь понять, сколько сейчас времени, но в ванной не было окон, а у меня – часов.

Подошла к двери – свет в щели не пробивался, значит, еще ночь на дворе. Приложила ухо – точно, кто-то ходит.

– Проклятье, это что за хрень? – расслышала тихий шепот.

Ага, на лебедя моего напоролся.

Только вот, кто решил явиться ко мне в столь поздний час?

Голос был грубым, мужским и совершенно мне незнакомым.

Узнавать, кто это там пожаловал, я не спешила. Зря что ли в ванной запиралась? Как раз для того, чтоб меня никто не смог достать!

Поэтому решила тихо переждать неожиданный визит ночного гостя в надежном укрытии. В конце концов, брать снаружи все равно нечего, а если он лебедей украдет, то я ему только спасибо скажу.

Присела, спиной облокотившись о запертую дверь, и принялась слушать.