Оказаться за колючей проволокой было чудесно. На выходе меня встречала целая процессия – черный представительский автомобиль адвоката и мини-вэн с сопровождавшими его угрюмыми типами в строгих костюмах.

– Прежде чем мы отвезем вас в город, необходимо подписать еще кое-какие бумаги, – сказал Иосиф.

– Еще бумаги? – удивился я.

– Ну конечно! Те были фейк. Иррелевант. То есть липа.

Новые документы Иосиф аккуратно разложил на капоте своего «Линкольна». Я взял первый попавшийся.

– Опять английский?

– Вы меня удивляете, мой друг. Вы снова хотели увидеть идиш? Мы же в Америка. Здесь вся юридическая документация только на чистейшем английском языке. И попробуйте представить что-нибудь на другом языке в суде. Без заверенного перевода – даже не пытайтесь. Подписывайте. Не сомневайтесь. – Он подал мне ручку с золотым пером.

Я ощутил, что подписываю контракт с самим дьяволом. А кто еще может вытащить тебя из иммиграционной тюрьмы за считанные дни? Да еще предлагает подвезти до города? Хотя мог бы оставить дожидаться ближайшего автобуса.

Мне очень не понравилась команда угрюмых «американских футболистов», как я их сразу же окрестил, молчаливо стоящая у меня за спиной. Интересно, подумалось, если я откажусь сейчас подписывать эти гарантийные обязательства, они что, начнут выкручивать мне руки? Или меня просто вернут в тюрьму – и депортируют в Россию?

Иосиф точно был дьяволом. Такое ощущение, что он прочел мои мысли.

– Моя охрана, – отрекомендовал он «футболистов», – понимаете, Степан, приходится иметь дело с самым разным контингентом. В последнее время мне поступали очень нехорошие угрозы на телефон. Очень, очень нехорошие. И мой адвокат…

– Ваш адвокат?!

– Конечно. Мой адвокат…

– Адвокат адвоката?

– Именно так. Посоветовал мне нанять охрану. На всякий случай, так сказать. Береженого бог бережет, – и тут мой еврейский защитник, которого я полагал «дьяволом», три раза перекрестился.

Так и подмывало спросить его – не православный ли он, часом? Но я сдержался. Все-таки вера – очень интимная сфера. Впрочем, пока мы ехали, он сам поведал мне, что он – католик.

– А вы, наверное, думали, Иосиф Хейфец – иудей? – насмешливо поинтересовался он.

– Вы и на еврея-то не похожи, – съязвил я, хотя он представлял собой яркий карикатурный образ – какими обычно изображают представителей этой национальности. Крючковатый нос, хитрые черные глазки, лысая голова с высоченным морщинистым лбом, но видны завитки темных волос над ушами. Довольно нелепая фигура с непропорционально длинными руками и худыми ногами – он почему-то носил сильно зауженные брюки, хотя, я почти уверен, – костюмы ему шили на заказ.

В ответ на мою реплику Иосиф хмыкнул, но ничего не сказал. Машину вел его личный водитель, тоже здоровенный малый, как будто вчера оторвали от плуга. Мини-вэн с «футболистами» пылил сзади.

Следовало, конечно, поразмыслить, прежде чем подписывать адвокатские бумаги – цифры на них значились неподъемные. Как будто мы собирались строить мосты и стадионы за мой счет, поднимать инфраструктуру штата Нью-Йорк. Но развернуться и сказать: «Нет уж, я лучше в тюрьму» было совсем глупо…

Попался под иммигрантский контроль я по-дурацки. Можно сказать, вляпался по собственной глупости. Из-за пристрастия к алкоголю. Те, кто не высовывались, и соблюдали элементарные правила, могли жить в Нью-Йорке без всякой визы, грин-карты и даже водительских прав (бывали и такие случаи) годами. Но я же был новичок. К тому же, слегка опьяненный первоначальными успехами. И не слегка опьяненный двойным бурбоном по поводу моей первой нелегальной работы и снятого на первые заработанные в Америке деньги жилья.