ГЛАВА XIII

Я небезосновательно волновалась, что с моего эксцентричного спутника вполне может статься привести меня в какой-нибудь пафосный ресторан с космическими ценами, где на протяжение всей трапезы я буду постоянно испытывать жуткий дискомфорт по поводу вопиющего несоответствия своего внешнего вида дорогому интерьеру престижного заведения, однако, на этот раз Родрик решил не искушать судьбу, и выбрал для обеда достаточно скромное, но очень милое кафе с маленьким залом на втором этаже и потрясающим видом на океан. Заказ блюд я вновь отдала на откуп британцу, и в итоге мое сегодняшнее меню чуть менее, чем полностью состояло из морепродуктов – надо признаться, настолько вкусных и ароматных, что устроенный без моего ведома рыбный день оставил мне исключительно позитивные впечатления. Я так и не нашла русского аналога съеденному мною «red snapper», из чего сделала вывода что данная рыбина в наших широтах не водилась, и сей факт невольно придал местному деликатесу пикантный налет экзотики. Родрик взял себе запеченных крабов "хейес-эрвидос" и так настойчиво предлагал мне попробовать кусочек с его тарелки, что я не сумела устоять и пополнила свою копилку фирменных шедевров пуэрториканской кухни еще одним восхитительным рецептом. На десерт мне подали шарики фруктового мороженого, а финальным аккордом стал «коко фрио» – широко распространенный в стране напиток. Процесс приготовления «коко-фрио» сам по себе заслуживал отдельного упоминания: прямо на моих глазах бармен одним махом срубил макушку целого кокоса, вставил пластиковую соломинку в образовавшееся отверстие и торжествующе вручил мне природный сосуд с чуть сладковатым молочком. Под конец обеда я так плотно наелась, что еле-еле заставила себя поднять отяжелевшее тело со стула: почти пять дней ко мне в желудок попадал лишь алкоголь, и от непривычного количества сытной пищи мне было теперь слегка не по себе, а учитывая, что чревоугодию я предавалась за чужой счет, меня одолевали еще и угрызения совести.

–Много там вышло по счету? – спросила я, после того, как, спустившись по лестнице, мы вышли на улицу.

–Нормально, – беззаботно отмахнулся Родрик, – неужели я не имею права тебя угостить?

–Имеешь, конечно, – неуверенно протянула я, – но, думаю, с моей стороны не очень прилично злоупотреблять твоей щедростью. У меня с собой не так много денег, но кое-что мы могли бы оплачивать напополам…Я уже и так в долгу перед тобой…

–Рода! – британец вытащил из пачки сигарету, повертел ее в ладони, но вместо того, чтобы закурить, вдруг впился в мое лицо пристальным взглядом, – я хочу, чтобы ты уяснила для себя одну вещь. Ты мне ничего не должна и ничем не обязана. Я провожу с тобой время потому, что мне это нравится, потому что ты заставляешь меня чувствовать себя живым, и, прошу тебя, не обижай меня подобными заявлениями, ладно? Если я тебе еще не слишком надоел, и ты и дальше не откажешься от моего общества, я и впредь буду сам за всё платить, тем более, что наш досуг организован на таком бюджетном уровне, что практически ничего для меня не стоит. И я повторяю, всё, что я для тебя делаю, я делаю от чистого сердца и ничего не требую взамен.

–Это очень благородно, – сдержанно улыбнулась я, – просто в наши дни бескорыстие стало огромной редкостью, и как бы я тебе не доверяла, мне всё равно не хотелось бы попасть в финансовую зависимость.

–Хорошо, тогда завтра в Эль-Юнке я позволю тебя заплатить за нас обоих, – милостиво разрешил Родрик, и я поняла, что посещение заповедника скорее всего обходится туристам в считаные копейки, и официанты в кафе получили на чай в два раза большую сумму. Но уже то обстоятельство, что британец согласился поддерживать иллюзию равноправия, меня значительно приободрил: по крайней мере он уважает мое мнение, искренне старается не задевать моей гордости и не видит ничего унизительного в игре по моим правилам.