– А мы знаем?

– Ото ж! – ухмыльнулся Аксель. – У Топоров это дело поставлено на поток, так что сбоев не будет.

Однако капитан не разделял радости своего экипажа, который обрадовался дополнительному заработку.

– Первый раз вижу бабу-посла! – нахмурился Тодеус, глядя на толстяка. – Ты мне часом не врёшь?

– Нет-нет-нет! – тотчас поспешил заверить его Томо.

– А какого хрена она тогда не говорит на нашем языке, а?! – усомнился в правдивости его слов капитан. – Что это за посол такой, который не знает наречия той страны, куда его направили?!

– Я… Я вам соврал! – сглотнул толстяк.

– Снова?! – налились кровью глаза пирата.

– Она владеет пятью языками! – поспешил выпалить испугавшийся Том. – И эосским в том числе.

– Тогда зачем ты мне врал об этом, паскуда?!

– Я надеялся на то, что ей удастся выбраться из этой переделки, не раскрывая своего инкогнито, – тяжело вздохнул толстяк. – Да и сама Мико настаивала на подобной конфиденциальности. Она приказала нам молчать до последнего, но, кажется, я её подвёл.

– Ты её не подвёл, а спас от худшей участи, недоумок! – хмыкнул Тодеус. – Парни, вы закончили?

Это он обратился к своим матросам, которые мало того, что перетаскали из трюма в трюм весь груз, так ещё и обобрали всех убитых, пленных, и даже сняли паруса с «Духа Востока». Всё верно, раз свои пострадали, возьмём чужие. Даже если они не понадобятся сейчас – останутся про запас.

– Заканчиваем! – ответили матросы, спускавшиеся с чужих мачт, в то время как шуршащие полотна парусов уже перекочёвывали на Пеликан.

– Тогда у меня к вам последнее предложение! – повернулся к пленникам Тодеус. – Кучерявый, сгоняй их всех в одну кучу!

– Буть сделао! – коверкая слова козырнул тот, после чего при помощи матов, рычания и своего абордажного топорика ясно дал понять, где задержанным предстоит сбиться вместе.

Пираты споро пинками и зуботычинами присоединили офицеров к матросне, туда же и швырнули толстого капитана, после чего Тадеус завис над ними, с надстройки корабля глядя вниз на палубу.

– Итак, уважаемые! – громко сказал он. – Вы убили моих людей. Я потратил на вас ценное «Дыхание ветра», чтобы нагнать ваше судно, а это дорогого стоит. Мои паруса пострадали во время погони. За всё это полагается понести кару, которой можно было бы избежать при добровольной и безоговорочной капитуляции, коей не последовало. И теперь, я предлагаю вам выбор. Ваш капитан должен будет досчитать до двух десятков, и если за этот срок вы его не убьёте, тогда погибнете сами, а он останется жить. В противном случае, я дарую всем вам жизнь, а этот толстый интриган навсегда упокоится с миром. Ну так что, каков ваш вердикт? Сейчас некоторым из вас развяжут руки, и именно на этих пятерых счастливчиках будет лежать вся ответственность за судьбы их товарищей. Боцман, прошу вас!

Кучерявый споро освободил пятерых невольников, из которых четверо были простыми матросами, а также один офицер. Их выстроили в небольшой круг, куда втолкнули перепуганного толстяка со связанными в запястьях руками, после чего Тодеус повернулся к квартирмейстеру.

– Оло, будь добр, объясни этим узкоглазым на их языке, что их ожидает, чтобы потом никто не смел меня упрекнуть в том, что он не знал, о чём шла речь, и правил он не понял.

Северянин кивнул, начиная смешно шипеть и картавить, когда переводил для пленников суть пиратской забавы под названием «Убей своего товарища или умрёшь сам». Когда он закончил, на лицах большинства пленных проступил дикий страх. Нет, они конечно догадывались, что пираты кровожадные подонки, но чтобы настолько… Особенно плохо было той пятёрке, которую выставили в качестве палачей, и из-за действий которых теперь определяется дальнейшая судьба всего экипажа. Кто-то из пленных начал кричать на своём смешном шипяще-квакающем наречии призывы к товарищам, в то время как сам Томорияши что-то бубнил себе под нос или шептал товарищам, которые его окружали. Возможно, что капитан молился, либо и вовсе говорил своим людям, что не собирается сопротивляться. Отсюда его слов разобрать было не возможно. Вот и второй пленный не выдержал, вскочив на ноги, указывая на капитана пальцем и визгами призывая своих товарищей к действию.