Девушка отодвинулась к стене.

– Варяжка, я боюсь…

– Не бойся, милая, я все сделаю, как надо, тебе не будет больно.

Он осторожно прилег рядом, прижал Ивлению к груди, отбросил покрывало.

– Ты прекрасна, тебе нечего стыдиться. Тело твое нежное и теплое, кожа бархатиста и мягка, ты родилась, чтобы давать наслаждение, – прошептал он, утешая.

Слова его сладко отзывались в душе девушки. Невольно она потянулась губами к мужским губам, руками обхватила шею. Низ живота свело. Груди затвердели.

Варяжка тут же воспользовался податливостью жены, и они слились в любовном порыве.

Утром на обозрение гостям выставили покрывало с явными признаками того, что невеста была девственницей, а жених стал супругом. Варяжка при этом гордо улыбался, а Ивления сгорала со стыда, краснея до кончиков волос.

Свадебный пир продолжался всю седмицу. Гости, в основном воины, гуляли с утра до вечера, наполняя двор пьяными криками, девичьим визгом и смехом. Посетил молодых и князь Ярополк, одарил подарками.

Затем он встал во главе стола, и все замерли, дожидаясь речи. Князь прокашлялся и произнес:

– Вот, Варяжка, ты женился и стал мужем серьезным. Ты знаешь, я давно выделил тебя за храбрость и преданность, и только твои молодые годы мешали мне дать тебе то, что ты заслужил по праву. Сегодня же, посовещавшись со старшими мужами, я решил назначить тебя воеводой.

Пирующие взревели от восторга. Сам Варяжка, ничего подобного не ожидавший, не знал, как угодить любимому князю, подсовывал ему лучшие куски, сам подливал ему в рог хмельное питье.

Но князь долго засиживаться не стал, отбыл в свои хоромы, где его ждала любимая наложница. А гулянка разгорелась с еще большей силой. Гости пили столько, что к вечеру забывали, по какому поводу пьют, валились тут же спать, а утром начиналось все сначала. В общем, гуляли на славу.

Молодые за столом сидели мало. Почти все время они проводили в опочивальне. Никто им не мешал, лишь изредка вызывали к столу, требуя усладить горькое питье. Варяжка с удовольствием обнимал цепенеющую от смущения Ивлению, страстно обхватывал ее рот губами, целуя долго и горячо. Удовлетворенные гости снова отпускали молодых.

Каждый раз, оставаясь наедине, Варяжка быстро раздевал жену и набрасывался на нее с какой-то животной страстью, с упоением наслаждаясь ее упругим юным телом.

Потом они спали или просто лежали, отдыхая, и снова предавались любовным утехам, и снова гости звали их к столу, и опять повторялось все сызнова.

Ивления потеряла счет времени, перепутала день с ночью. Она забыла, когда в последний раз видела солнце, безвылазно находясь в закрытом душном помещении.

Иногда ей казалось, что она вот-вот потеряет сознание. Раньше она даже не догадывалась, что надо постоянно удовлетворять мужа. Обязанность эта становилась для Ивлении все болезненней, но признаться в этом мужу она стеснялась и побаивалась. Чувствуя недомогание, она думала, что это в порядке вещей, что так и должно быть, ведь все женщины проходят через это, и ни одна еще не жаловалась.

Варяжка же, проявив сдержанность в первую ночь, теперь не знал удержу. Он был просто ненасытен, требуя от жены выполнения супружеских обязанностей. Он даже не думал о том, что семнадцатилетней девушке такие нагрузки могут навредить.

Неизвестно, чем бы это обернулось для Ивлении, но свадебная пирушка наконец закончилась, гости разъехались, и усадьба погрузилась в обычные будни. Теперь проводить все дни в опочивальне было нельзя, так что Ивления вздохнула свободнее. Дневная передышка помогала ей набраться сил для ночных утех.

Она совсем не думала о Варяжке, а тому вовсе не нравилась такая перемена. Несколько дней он ходил угрюмый, а затем стал подлавливать жену в разных укромных местах: в сенцах, на гумне и на конюшне – всюду, где, казалось, никто не мешал.