– Да включай же ты зелёный, – проорал я.

Две секунды потребовалось мне, что бы вывернуть руль и сорваться с места в объезд грядкочёса. Я разгонялся, переключая скорость, и пытаясь раскочегарить «Москвича», который уже явно забыл, что с ним могут происходить такие вещи. Вылетая на трассу, пришлось решать в какую сторону двигаться. Вправо или влево. Интуитивно повернул налево. Я улыбнулся, подумав, куда же ещё меня могло бросить интуитивно. Куда угодно, но обязательно влево.

Как я ни старался, но след Lexus-а был потерян. Проехав ещё километров десять, я ни с чем повернул запыхавшегося старенького коня в Ялос. Безвыходных ситуаций не бывает. Должно быть какое-то решение.

Вернувшись, я нашёл заточенное в набережных радостях семейство. Я передал Павлу папку с пустыми листами, приобретённую в ближайшем канцелярском лотке. Выражение моего лица было деловитым. А добряк Павлуша терялся между серьёзностью переданных ему бумаг и жгучим желанием узнать подробности моей погони. Понимая, что его зубы с трудом удерживают язык, я уточнил, что некоторые бумаги я не успел собрать. Спасибо тебе Паша, ты можешь быть настоящим другом. Надо было видеть какое неподдельное разочарование и сожаление проступило на его вспотевшем лице. Он, действительно, расстроился, что моя погоня закончилась неудачей. Покосившись в сторону своего Фердинанда, жестом показал: «Не машина его стала причиной неудачи?». Я бросил в ответ красноречивый жест: «Машина – класс».

Пожелав, приятной поездки семейной паре я побрёл вдоль набережной, пытаясь найти какое-нибудь удобоваримое решение в сложившейся ситуации.

Мой путь лежал к тем самым рядам с сувенирной продукцией. Как не развивались события сегодняшнего дня, всё равно пришёл я к той же цели, которую поставил себе полтора часа назад. Я медленно плелся вдоль ресторанчиков набережной Ялоса. Хотя жара уже пошла на убыль, всё же солнце достаточно изрядно припекало. В такие моменты тебя может накрыть волна горечи и отчаяния. Но как бы ты не рвал свои нервы на кусочки, как бы не терзал свою душу, эти переживания делу не помогут. Самый лучший вариант сейчас просто отвлечься и занять себя любыми мало-мальски положительными эмоциями.

Проходя рядом с причалами, я увидел толпу зевак, образовавших круг, в центре которого клоун устраивал представление. «Клоун, детство, положительные эмоции – вот что нужно» – подумал я. Пробравшись в первые ряды, я ещё раз поразился выдержке артиста. От палящего солнца по щёкам творца эмоций стекал пот, но он как заведённый продолжал выступление, не обращая на эти обстоятельства ни малейшего внимания. Как бы не было тяжело, но артист должен оставаться артистом. И шоу должно продолжаться. Прямо как в жизни.

Номер творца заключался, собственно, в блестящем жонглировании небольшими красными шарами. Клоун замирал и после того, как в его шляпу падала монетка, красные шары взмывали ввысь, описывая круги невообразимой сложности. Спустя какое-то время шары также незаметно исчезали в руках жонглёра. Наблюдая за зрелищем с почтенного расстояния, можно было заявить легковерным туристам, что это новая модель японского робота-жонглёра.

Странно, но сейчас, наблюдая за парящими шарами, мне как-то легче было соображать. И поэтому, когда клоун в очередной раз замер, как вкопанный, я машинально достал деньги из кармана и опустил в шляпу моего генератора мыслей. Но действо не начиналось. Небольшое замешательство метателя шаров? Я проследил направление его взгляда. Он смотрел в собственную шляпу и не двигался. Тут только до меня дошло. Сумма, небрежно брошенная мной, была достаточно велика. Но я не делал никаких действий, а значит шоу должно продолжаться.