Ирина Васильевна буквально купалась в любви. Она расцвела, похорошела и все время улыбалась.

Наступила осень. Начало октября выдалось просто сказочное. В России это время называют "бабьим летом", а в Канаде – тоже «летом», но уже "индейским".

Тренировочные полеты бесчисленных гусиных косяков, буйство огненных красок опадающей листвы, неправдоподобно голубое небо.

Это была самая лучшая осень за все тридцать шесть лет их совместной супружеской жизни. Мощно и ровно гудел ядерный реактор. Вадим Анатольевич даже начал писать стихи, и одно из них было напечатано в русской газете с набранным курсивом кратким посвящением: "Моей Ирине". Там были такие строки:

Простодушная Ирина Васильевна ничего не поняла и подумала, что это литературная гипербола, введенная в текст для придания ему большей художественной выразительности.

И все-таки годы взяли свое. Лихая безостановочная работа реактора привела к аварии. У Вадима Анатольевича случился инфаркт. Ирина Васильевна ни днем, не ночью не отходила от постели больного. Вскоре опасность миновала.

…Немолодая женщина-врач заглянула в палату русского иммигранта. У изголовья сидела жена, держала больного за руку и что-то с нежной улыбкой тихо ему рассказывала. Тот тоже улыбался и смотрел на жену влюбленными глазами. "Здесь, похоже, все в порядке", – подумала врач и почему-то вспомнила своего вечно озабоченного курсами акций и никогда не улыбающегося мужа.

Уверен, каждый не прочь цапнуть за хвост жар-птицу удачи. Небось, лотереями балуетесь. Только что вы знаете об истинном везении?!.

Инна познакомилась с Игорем на свадьбе своей подруги. Высокий красавец с внешностью итальянского актера будто шагнул на ресторанный паркет из ее девичьих снов. Она сразу положила на него глаз и ждала только одного: когда кончится застолье и начнутся танцы. "А теперь – белый танец!" – объявил в микрофон тамада, и оркестр заиграл танго. С бокалом в руке, слегка пошатываясь, Инна направилась к своему избраннику. Он беседовал сразу с двумя девушками. "Извините!" – сказала Инна и сделала реверанс. Горячие пальцы юноши коснулась ее локтя. Они танцевали, отхлебывая по очереди из бокала.

Игорь оказался сыном крупного дипломата и сам учился в блатном институте международных отношений. Ей стоило немалых усилий рассеять табун его поклонниц, оставаясь при этом всепрощающей и всепонимающей душкой. Непросто было охмурить и его родителей – чопорных корыстных снобов. В конце концов они подгадали со свадьбой к Игореву диплому. Он сразу получил работу в МИДе, и для загранкомандировок было важно состоять в браке.

Не прошло и двух лет, как они оказались в Замбии. И тут выяснилось, что жизнь за границей – вовсе не сахар. Крохотную посольскую колонию раздирали дрязги. Ничего было нельзя. Инна маялась от безделья в их шикарной, отделанной деревом квартире и часто плакала. А Игорь пил. Не выходя из дома, он тихо напивался до совершенно скотского состояния, падал где попало, просыпался часа в четыре и ложился отмокать в ванну, чтобы к появлению на службе выглядеть свежим, как огурчик. Никто даже не догадывался, что молодой и такой представительный дипломат – хронический алкоголик. Но этого мало! Изредка он исчезал и пропадал неизвестно где целую ночь. Инна не знала, что и думать, ужасно волновалась, не могла спать, а он появлялся как ни в чем не бывало и молчал.

Отпуска они проводили в Союзе и врозь. "Что это у вас за семья такая?!" – возмущался отец Инны. "Не повезло тебе, доченька, с мужем", – причитала мать.