– Да, я знаю, какая ты домовитая, – весьма равнодушно заметила Танни.

– Но теперь уже все, – тяжкий вздох вырвался у меня непроизвольно.

– А может тебе попридержать квартиру, а там на курсе найдешь с кем вместе поселиться?

– Да, а если не найду? – начала я ныть, уже рисуя пессимистические картинки того, какие дуры будут со мной учиться, – Очень дорого, мне одной даже три месяца не заплатить, а хозяйка требует именно сразу за три. Плюс залог.

– Мда… Дилемма.

Мы немного помолчали. Я покусывала костяшку пальца.

– Так, что мы обо мне да обо мне? Давай о тебе. Ты где ты будешь учиться?

– Не знаю. А ты, кстати, где?

Я назвала универ.

– Я буду там на лингвиста, – уточнила я.

Повисло странное молчание.

– Эй, Танни, ты все еще там? – я слышала, как она дышит, почему молчит?

– Слушай, Бенедикт, я, кажется, нашла тебе соседку.

– Да? – обрадовалась я, – кого?

– Себя.

– Ты о чем?

– Меня приняли в этот универ, тоже на лингвиста, и я, пожалуй, туда и пойду.

– Серьезно? Танни, ну это же просто замечательно! – восторжествовала я. Везуха! Захотелось скакать по комнате и орать что-то радостное. – А если тебе не понравится квартира? – у меня всегда найдется повод для переживаний, даже если вроде все замечательно.

– Ой, да мне все равно, где жить, – равнодушно отозвалась Танни.

– А если дорого? – вообще, как я знала, у Танни никогда не было проблем с деньгами, ей какая-то родственница оставила очень большое наследство. Тетка вроде, но Танни особо не рассказывала. Особо? Вообще не рассказывала, просто как-то обмолвилась в разговоре совсем не на эту тему.

– Зато не в общаге, так что я заранее согласна.

– Когда приедешь? – вцепилась я в нее, как утка в майского жука.

– Да завтра и приезду, тут три часа на электричке.

– Окей, я тебя на вокзале встречу, в одиннадцать?

– Ага. Ох, как тебе хочется-то меня окучить побыстрей! – Танни засмеялась. Ее голос теплым ветром отозвался у меня в душе.

– Даже не надейся теперь передумать! – предупредила я. Пусть попробует, я уже начала и планы строить, как да что расставлю в квартире!

– Не передумаю, не бойся.

На следующий день и надела джинсы, кеды, чтобы мне было удобно помогать Танни тащить ее сумки. И договорилась с приятелем, что он нам тоже поможет. В мире всегда полным-полно парней, которых хлебом не корми, дай из себя Геракла покорчить, стоит только притвориться беспомощной, изнеженной, слабой девицей в поисках защитника, толпа набежит, и я часто этим пользовалась. Как и сейчас. Майк должен был приехать сразу на вокзал, я назвала ему нужное время. Думаю, я ему нравилась, но поощрять эту симпатию я не планировала, он был не особо в моем вкусе.

Я стояла на перроне, поджидая электричку, которая задерживалась на десять минут. День был теплым и солнечным, хотя вчера лил дождь.

Я не видела Танни полгода, и уже успела подзабывать, какое она всегда на меня оказывала влияние. В Танни есть какая-то животная харизма, которой невозможно противиться, если она улыбается, волей-неволей улыбаешься в ответ. И она такая маленькая, что мне не верилось, что она меня на год старше, по каким-то неизвестным причинам, ее в школу отдали позже на год.

– Привет, – Танни сначала вышвырнула из электрички свою сумку, вышвырнула буквально, та с таким стуком шваркнулась о перрон, что проводник только крякнул, потом куда как бережнее вытащила стопки книг, несессер, и, наконец, выпрыгнула сама, я ее обняла.

Ну какая же она все-таки малютка, вылитая Дюймовочка, подумала я, сжимая ее хрупкий торс. Танни была в шортах ужасного цвета хаки, босоножках на плоском ходу, тоненькой трикотажной майке-лапше не менее мерзкого оттенка серого, и я подумала, что это странно – Танни не худая, у нее нигде не выпирают кости, даже ключицы не сильно торчат, но при этом она такая хрупкая, как будто ребенок.