– Меня это устраивает, – согласился посетитель, – но боюсь, у меня нет с собой столько наличными…

– Это мы вам платим, – очень деликатно пояснил директор.

– Тогда давайте приступим, – уже совсем по-деловому предложил гость.

Направляясь к своей машине, Гоша пытался почувствовать изменения, после того как ладонь его ощутила тепло деревянной крышки полированной шкатулки и загорелась желтая лампочка. И не ощущал никакого отличия от обычного своего состояния.

«Может, мошенники?» – подумал Гоша, но, посмотрев на экран смартфона, где появилось сообщение о пополнении счета на шесть миллионов, вообще перестал думать на эту тему.

Артур Адиславович Антипов любил это странное место, где за белые ночи летом приходилось расплачиваться черными зимними днями. И то и другое, по его мнению, указывало на зыбкость любых категоричных оценок. Если даже по вопросу о тьме ночью и свете днем нет возможности вынести определенное суждение, то все остальные утверждения тем более не могут быть однозначными.

Мрачность погоды и некое тщеславие, приправленное хорошим образованием обитателей этого места, также весьма нравились господину Антипову. Именно с тщеславием нравилось ему работать. Все это и еще много различных мелких обстоятельств побудили Артура Адиславовича, имеющего интересы в различных местах, разместить свою головную организацию в этом городе. Частный институт психологии занимался изысканиями в наиважнейшей для него проблеме – извлечение души человеческой без согласия её обладателя.

Конечно, можно и купить, но душа, пройдя через справедливую сделку купли-продажи, если так можно сказать о торговле душой человеческой, теряет некоторые свои кондиции и становится непригодна для определенных задач.

Но этот прохвост Борский задал вопросы, имеющие право на существование, и выяснить, как оппонент решил задачу хранения душ без использования живых организмов, было бы очень желательно. Да и вообще быть в курсе дел конкурента всегда дело очень полезное.

Но как это сделать?

Надеться на банальный промышленный шпионаж не приходилось, поскольку оппонент – как выяснилось, теперь он зовется господин Смирнов – нанимал персонал исключительно самостоятельно, и, значит, устроить к нему своего человека не представлялось никакой возможности. Но почему бы не наведаться в его офис и не побеседовать с персоналом. Естественно, когда руководителя там не будет.

Поэтому господин Антипов и решил совершить такой визит в фирму с названием «Белый зонт» при ближайшем посещении первопрестольной. Но такое посещение было сорвано противопожарной сигнализацией, сработавшей в неподходящий момент. Случайность или нет – Артур Адиславович не стал разбираться и отложил беседу с персоналом фирмы-конкурента в долгий ящик.

На специальные мероприятия Александр Максимович выходил через отдельный вход. Во-первых, он не хотел пугать коллег своим часто неприглядным видом, который мог бы вызвать подозрения в странном образе жизни руководителя, часто требующим далеко не делового стиля одежды. А, во-вторых, подчиненные, которые не знают на месте ли шеф, по его мнению, более организованы.

Сигналом к особому виду операции служила произнесенная вслух или мысленно фраза «Душа болит» на расстоянии менее одной тысячи восьмисот пятидесяти километров от офиса. На специальном приспособлении, похожем на шкатулку из лакированного дерева, загоралась красная лампочка, и раздавался приятный перезвон. Тогда босс надевал очки, а Матрена рисовала ему маршрут в ту точку, где соответствующая фраза прозвучала.

Вот и сейчас, как только прозвучал сигнал, Сан-Максыч водрузил на нос очки, которые немедленно указали место назначения – буфет на Ярославском вокзале. Пришлось одеться под стать большей части посетителей железнодорожного вокзала: приезжих, встречающих этих приезжих, а также жителей предместий и области, работающих в Москве. И хоть до места назначения максиму двадцать минут пешим ходом, спешащий на вызов Сан-Максыч решил вызвать такси, дабы не привлекать к мероприятию Че́шу. Правда, на Сретенке перед Сухаревской площадью образовалась глухая пробка и пришлось оставшуюся часть пути, которая теперь стала длиннее, чем от офиса, добираться пешком.