Он замолчал, отвернулся и уставился на блики света, игравшие на воде. Его ноздри раздувались от едва сдерживаемой злобы.

Энни похолодела. Ей вдруг отчетливо стало понятно, что ее спутник не преувеличивает. Здесь не цивилизованный современный мир. Он действительно может убить ее, и никто так и не узнает, что с ней случилось.

Высокий больше не делал попыток с ней заговорить, и остаток пути прошел в молчании. Постепенно дома у реки становились все более высокими и красивыми, но только на одном берегу. По левую же руку дома стали попадаться реже, а потом и вовсе потянулись заливные луга. Энни вдруг с удивлением поняла, что по пути им ни разу не встретилось ни одного моста. Да и Темза казалась ей куда шире, чем во время последнего летнего путешествия в Лондон. Вот бы сейчас взглянуть на Тауэр, подумалось ей, но потом она вспомнила все, что рассказал ей о замке аудиогид, и желание резко пропало.

Посредине полей вдруг возникло массивное каменное здание, которое Энни узнала, – это же Ламбетский замок! Он всегда казался ей таким маленьким, а теперь выглядел вполне внушительным сооружением. Выходит, они почти приплыли? Она повернула голову направо и обомлела: открыточный вид, символ Лондона, знакомый Энни с раннего детства, испарился – никакого здания Парламента и Биг-Бена не было и в помине. Вместо них была добротная деревянная пристань, за которой высилась крепкая каменная стена с массивными, окованными железом воротами, а за ней каменное здание с зубчатыми стенами и узкими окнами. Лодочник свернул было к пристани, но высокий нетерпеливо махнул рукой, и лодка поплыла дальше, вдоль стены, домов, красивой готической церкви, к другой пристани – поменьше, но тоже добротно сделанной. В просветах между зданиями виднелись готические шпили огромного собора, казалось, пронзавшие небо, и Энни вдруг поразила догадка, что это Вестминстерское аббатство.

Высокий вышел первым, без спроса ухватил ее за руку и вытащил из лодки. Он кинул лодочнику пару монет и повел Энни через раскрытые ворота внутрь, на просторный поросший травой двор, мимо хозяйственных построек, внутрь высокого каменного здания с четырехугольными башенками. В дверях они столкнулись со слугой в красной накидке с изображением белого кабана. Тот поспешно отскочил назад и склонился перед высоким.

– Простите меня, лорд-камергер!

Высокий удостоил его кивком и провел Энни мимо. Она буквально чувствовала удивленный взгляд слуги, прожигавший ей спину. Высокий повел ее по узкой лестнице вверх, потом последовал коридор, увешанный гобеленами, по которому сновали люди, еще одна лестница, еще один коридор, уже пустынный и полутемный – узкие окошки неохотно пропускали солнечный свет. Наконец он открыл дверь и слегка подтолкнул ее внутрь. Они оказались в большой комнате с выкрашенными белой краской стенами, большим камином, в котором горел огонь, столом, заваленным бумагами, и несколькими массивными стульями с резными спинками. Энни, продрогшая во время прогулки по реке, протянула озябшие руки к огню.

– Можешь сесть, – буркнул высокий. Потом помедлил и хмуро спросил:

– Есть хочешь?

Энни помотала головой. Ей бы не полез кусок в горло. Но пить хотелось.

– Можно воды? – рискнула попросить она.

Высокий отчего-то расхохотался:

– Думаю, ты достаточно чистая. Ишь, чего захотела! – он покачал головой. – Велю принести тебе кружку эля – и хватит с тебя.

Он вышел и закрыл дверь, а в замке повернулся ключ. Энни осталась одна.

Ждать пришлось довольно долго. Мобильный, который пока еще не разрядился, показывал время, но ни связи, ни Интернета так и не уловил. В Энни еще тлела призрачная надежда на то, что все это или ее бред, или какой-то глупый розыгрыш, но с каждой минутой она исчезала.