С такими мыслями, соблюдая, однако, на своем лице торжественность и благолепие, он завязывал на Альбизар пояс воина. Прикасаясь к ее телу, он чувствовал, как его руки начинают дрожать. Желание, которое ему не удавалось до конца подавить, туманило его мозг, и он прикладывал нечеловеческие усилия для того, чтобы никто ничего не заподозрил. Вот завязал тесемки на поясе и, не удержавшись, взглянул в глаза молодой архунши. За секунду между этими двумя произошел безмолвный разговор, которого больше никто не понял.

«Ну что? Теперь ты убедился, что я не хуже мужчин?» – говорил ее насмешливо-торжествующий взгляд.

«Да, но ты все равно остаешься женщиной… Сейчас тебе повезло, но когда-нибудь ты дашь слабину, и в тот момент закончится весь твой хрупкий авторитет…» – отвечал его взгляд.

«Главное, что ты отвяжешься от меня!»

«Ничего, жизнь полна неожиданностей, и никогда не стоит ни от чего зарекаться…» – Ину-Бех постарался вложить в свой взгляд побольше насмешки.

Затем он перешел к следующему воину, а к Альбизар стали подходить уважаемые люди клана и поздравлять ее. Все же для большинства стало неожиданностью, что архунша получила посвящение. И, хоть этого и не показывали явно, но многие воины (из старшинства) не были довольны таким исходом. Так же, как и Ину-Бех, они считали унижением для себя иметь женщину-командира, пусть пока и формально. Но кто знает – вдруг Альбизар и вправду достигнет высот в воинском искусстве и превзойдет их всех? Поэтому они были слегка обеспокоены. Все же они предпочли бы, чтобы все оставалось по-прежнему. Ину-Бех устраивал их как военачальник, пользуясь в среде своих подчиненных непререкаемым авторитетом.

Последним к Альбизар подошел Кыр-Баяз. Старик произнес краткую поздравительную речь, после чего торжественно протянул ей свой подарок. Когда девушка увидела, что это, она была поражена – нужно было заслужить от учителя особое отношение, чтобы получить столь щедрый дар. На руках Кыр-Баяза, в сверкающих ножнах, возлежал его боевой кинжал, с рукоятью, оплетенной тонкими кожаными ремешками, сделанный из такой хорошей стали, какую не умели выплавлять сами гиуры. Подобное оружие заморские купцы привозили с далекого юга, и стоит оно обычно целое состояние. Этот кинжал был такой острый, что мог оставить зарубку на гиурском мече. В то же время он мог пополам рассечь шелковый платок, просто брошенный на его лезвие. Удар этого кинжала, нанесенный верной и сильной рукой, был способен пробить любую кольчугу и любой панцирь, и ценнее его мог быть только меч из той же самой стали.

– Прими мой подарок, Альбизар-муле… – сказал старик. – Этот кинжал когда-то подарил мне мой учитель, что делился со мной секретами боевого искусства… Он сказал, что это оружие сделал великий мастер из далекой страны Джиой, и нет второго такого на просторах всей Великой Степи. Ты станешь отличным воином, Альбизар-муле, и когда я уйду в жемчужную обитель, мне будет отрадно знать, что этот кинжал в твоих руках… Я желаю тебе быть мудрой правительницей и всегда помнить о том, что на тебе возлежит забота о нашем народе… Что процветание нашего клана и единство его членов – превыше всего… Да пусть не покидает тебя мудрость, Альбизар-муле, и да благословит тебя Великий Оудэ…

Альбизар с благоговением приняла дорогой подарок – бережно взяла она кинжал из рук Кыр-Баяза; камни на навершии рукояти сверкнули, словно приветствуя новую хозяйку.

Старик сложил ладони и прижал их к груди, склонив голову.

– Благодарю тебя, учитель… – произнесла девушка, кланяясь в ответ.

Сердце ее учащенно билось. У нее захватывало дух при мысли о том, какая ответственность теперь лежит на ее плечах. Но она сама выбрала этот путь – путь свободы… Только теперь она вдруг окончательно поняла, что придется ей весьма нелегко. Но обратной дороги не было. Теперь – только вверх… От нее потребуются постоянные усилия по поддержанию своего авторитета. Справится ли она? Как бы Ину-Бех не затеял интриги…