Несколько часов пальцы перебирали сотни букв и раскладок клавиатуры в поисках сначала оригинала фразы, а потом в попытках найти предназначенную специально для этого программу.

Только ранним утром задача был выполнена и перевод печати безмолвно мерцал на мониторе.

«Любовь введет тебя через зал страданий в смерть.»

Несколько раз я читала и перечитывала короткую фразу, но ничего разумного в голову не приходило.

Новый день, встретивший меня ярким солнцем, прошел в раздумьях. Мне удалось понять только одно: то, что связывает нас с Реем, не навязано печатью или провиденьем. Тогда что это, черт побери?!

Всю следующую неделю я пыталась не думать о его словах, о руках, от которых по телу бежала дрожь. Мне пришлось, практически, поселиться в тренажерном зале. Каждая минута была занята либо тренировками, либо подготовкой к экзаменам. Но какие бы усилия не прикладывались, в мыслях витал только Рей.

В этот вечер ноги сами понесли меня в его бар. Наблюдая за мрачными интонациями знакомого голоса, я все еще пыталась разобраться в себе.

Каждый звук казался сладкой музыкой, но сердце молчало, отказываясь давать ответы на мучавшие загадки.

Когда бар почти опустел, я подхватила свой недопитый стакан виски и проскользнула в кабинет, пока Рей отдавал свои командирские указания.

Тело, как по накатанному сценарию приземлилось в глубокое, кожаное кресло, а ноги, в узких белых джинсах, взметнулись на массивный стол, демонстрируя новые туфли.

Прерывая мой внутренний монолог, в свое законное убежище ввалился Рей, явно чем-то рассерженный. Окинув меня с ног до головы, он помрачнел еще больше, и, ни слова не говоря, присел на край стола, сложив руки на груди.

Не отрывая взгляда от благородного напитка, точнее его остатков, я продолжила мысль, будто бы он мог слышать начало:

–А знаешь, что самое страшное? Самое страшное, это когда ты не в силах понять себя. Когда вместо крепкого сна твое сознание занято самокопанием. И, знаешь, мне это не нравится. Мне надоели бесконечные вопросы, роящиеся в моей голове. Мне надоели бесплодные размышления и безответные загадки. Если раньше, задавая себе вопрос, я точно знала ответ, то теперь, стоит кому-нибудь спросить, как у меня дела, голова становится пустой. Меня постоянно гложет вопрос. Всего один, казалось бы, проще некуда, но он сводит меня с ума. И знаешь, что это за вопрос? Он прост. Что я чувствую к тебе, кем ощущаю себя рядом с тобой? Но, единственное, что мне точно известно, это то, что ты сводишь меня с ума. И к лучшему это, или нет, уже не важно. Потому что изменить ничего нельзя. Точка. Впервые в жизни Лия спускает все на тормозах. Что будет, то будет.

Поставив бокал со стуком на отполированную поверхность стола, я только теперь подняла на него глаза.

Проанализировать взгляд его гипнотизирующих глаз я не успела. В бар ворвалось что-то совершенно непонятное.

Сразу забыв про свою нерешенную личную жизнь, мы вылетели из кабинета, и застыли на месте. Мое тело застыло от неожиданности, а Рей просто присвистнул от удивления.

Что бы это ни было, оно навевало ужас, потому что кроме нас с Реем в баре не осталось ни единой души. От создания расходилась могильная сырость, перемежающаяся с глухой тьмой. Из пасти исходило невыносимое зловоние, а почти черная кожа вокруг глаз покрылась мутно желтой сеткой ссохшихся вен. С длинных, полу гнилых, но все еще невероятно прочных, длинных когтей капала загустевшая кровь, перемешанная с чем-то отвратительно белым. Отчего-то мне даже не хотелось знать, что это.

Пока Рей тихо наблюдал за тварью, я пыталась понять что это. Напряженные потуги мысли прервал молчавший вампир. Тихо, не делая резких движений, он почти беззвучно ввел меня в курс дела всего одним словом: