Малина была восхитительно зрелой. Бордовые крупные ягоды в капельках воды от недавнего дождя, крупные мокрые листья, немного колючие, но все же приятные на ощупь стебли… от всего этого, а еще от солнечного тепла и вкусного замешенного на запахах множества трав загородного воздуха, в голове было чудное безмыслие.

Остатки каких -то слов немного фонили на краях сознания, но мгновенно глохли как только она у себя во рту раздавливала очередную крупную ягоду об небо языком. Сок стекал в горло, и все это напоминала что- то очень очень ранее в ее жизни. Может время, когда она была еще грудничком. И эта малина и это воспоминание вместе возрождали в ней состояние совершенной нирваны.

Кто вообще жует малину? Думала она, где то вдалеке от себя самой. Это же невозможно! Она же кисло- сладкая! Если жевать – просто кислая. А если вот так раздавливать ее языком об небо, и всасывать в себя не жуя и не распределяя этот вкус по всему рту, то малина именно сладкая, а ее косточки ощущаются как одна сочная масса, которую рассасывать гораздо приятнее, чем жевать.

Да, она любила дачу. И не только за малину, и вкусный воздух. А еще и за костер по вечерам, за жар бани, и запах березовых веников в полутемной парной. А еще за тишину, в которой совсем не было того запорогового шума гудящих приборов и электрических сетей города. Только лай собак, клекот коршунов в небе, шум листвы, да голоса соседских детей время от времени. И это все на даче всегда было так хорошо, так покойно… что казалось, уезжать от туда было самой большой ошибкой ее жизни.

День, проведенный на даче был прекрасен. И, тем не менее, она уезжала. Всегда слишком скоро, и всегда по делам. Ехала в город и думала, как там, у забора осыпается малина, как перерастают свое самое вкусное состояния огурцы в тепличке. Ну, почему, почему лето в Сибири так быстро кончается, а я не могу встречать каждый его день на даче?!

В общем, ей хотелось дом. Дом на земле. А не дребезжащую электрическими шумами катакомбу типовой квартиры в городе, которую она даже мысленно «Домом» своим признать не могла. Но, как совместить свою работу и свою тягу жить за городом она пока категорически не знала.

Так продолжалось уже давно. Все, о чем она когда-то мечтала, уже сбылось. В желанном университете она училась, любить любила, замужем была. Про развод, хорошо зная себя внутри из- за своей профессии, понимала, что все к лучшему. Ну, не было у нее никогда иллюзии, что она жаждет прожить с кем- то душа в душу всю жизнь. Не мечтала она об этом. Зато у нее был взрослый хороший сын, которого она когда то очень хотела и который теперь уже жил своей семьей.

Еще у нее была вот эта, с малиной, старенькая еще родительская дача и такая же старенькая еще родительская машинешка. Была любимая работа и маленькая квартирка в хрущевке. Боль от потери родителей уже прошла. И теперь все о чем она мечтала, это был свой настоящий дом за городом, который по множеству причин она не могла себе позволить.

Позволить не могла, но хотела очень. Это была та самая ситуация в которой все укладывается в схему «да, но», и « но» пока было сильно сильнее чем «да». И все же, она периодически «впадая в свое блаженство» летом на своей даче, прямо видела, как она стоит у своего дома зимой, с широкой снеговой лопатой, в пуховичке, мохнатой ушанке, толстых варежках и валенках. Как в морозном уже почти ночном небе зажигаются над ней звезды, а ее домик приветливо светится теплом и уютом внутри. И скоро новый год, и там ей хорошо.

Мда, и не одной дорожки к тому домику даже в своей «медитативной мечтательной нирване» она не видела. Какой загород? Какой дом? А работа? Кто ее там кормить будет, все же в городе! Мечты мечтами, малина малиной, а оплачиваемая работа есть только в городе.