В общем, платье мы не купили. Возможно, зря. Зато выкатились из магазина с бутылкой вишнёвого пива и коробкой шоколадного зефира. Пиво – мне, зефир – Сашуне. Но кассирша-то об этом не знала. И смотрела на нас с подозрением. Впрочем, Сашуне я тоже пива налила. И ей вроде даже понравилось.

Вот и все наши новости.

Целую.

Люба.

***

Иногда ведь хочется написать письмо, мама. И я его не пишу. Или написать письмо – и не отправить. Но это – ненаписанное. Потому что выложить свои мысли на бумагу – это придать им некоторую материальность, а ведь мы этого боимся, правда? Боимся, мама, что живем не так, не там и не с тем. И так мучительно это осознавать. Потому что вот думаешь – надо жить как люди. И хочешь жить как люди. Но ведь не получается, никогда не получается, мама. И ты что-то делаешь, стараешься, рвешься из последних сил, как тот павлин с белоснежным хвостом – но все равно не так, не там и не с тем. И сделать с этим решительно ничего невозможно, мама, как бы этого ни хотелось – мне или тебе, мама, совершенно неважно. Возможно только бежать быстрее и делать больше. Потому что чем быстрее бежишь – тем меньше думаешь. А остановиться и задуматься – страшно, мама. Потому что, если остановишься, то поймешь, что живешь не так, не там и не с тем.

***

Из переписки в социальных сетях.

Ольга Степанова online

Люба: Ну, встретилась я с этим Никитой. Жива вроде ))) наверное, он все-таки не маньяк *с сожалением*

Ольга: Ну и слава богу ))) я пока про него подробности узнать не успела, завтра позвоню одной из нашего класса, поспрашиваю.

Ну вы хоть договорились о следующей встрече?

Люба: Ты знаешь, нет. Я как-то вдруг спохватилась и побежала домой. В общем, не знаю. Посмотрим. Может, напишет )))

Ольга: Ну, жди, жди. Оно тебе надо?

Люба: Я ещё не поняла ))))

Но ты мне напиши, как что узнаешь.

Твоя-то история как?

Ольга: Ой, ну какая история. У меня этих историй… Ну вот вчера встречалась с одним. После работы, голодная, злая. И ведь думала поесть как человек перед свиданием – но нет, опаздывала. Думаю: встреча в ресторане, не просто так. Накормит, наверное. Пришла. Ждет меня с букетом цветов. Приятно. Ну что, говорит, будешь есть? Кофе и пирожные? Тут вкусные пирожные – таких нигде больше не делают. Согласилась я на пирожные. А они оказались маааааленькие. На один зуб. Время расплачиваться – я как приличная достаю кошелек. Он – нет-нет, Ольга, что вы-что вы! Расплачивается. И пожаловаться вроде не на что – накормил, напоил, за меня заплатил, но вот честное слово, лучше бы я сама расплатилась и поела как человек. Вот такая вот история.

Люба: Понимаю. Мне тоже в итоге обычно проще заплатить самой. Но начнешь за себя платить – они обижаются, нежные и трепетные.

Ольга: Ну да. Пришла потом домой, сварила себе сардельку и ела ее, урча. Вечером ему написала – спасибо, все было прекрасно.

Люба: И?

Ольга: Ну что, договорились еще встретиться )))

О Никите все завтра узнаю, напишу.

Люба: Спасибо тебе! Не грусти )))

Ольга: Не дождетесь.

***

А я вспоминаю. Вот они говорят – алкоголик, пьяница, а кто не пьет? Вот муж мой первый пил. И гулял. Открывается дверь, и появляется он на пороге с какой-то бабой. Вот, говорит, знакомься, это Наташа. А Наташу эту он из какой-то командировки привез. Накорми, говорит, напои, спать уложи. Что я могла сделать? Накормила и напоила. Или вот приходит с другом своим, Иван Петровичем. Пьяные оба. И вот Иван Петрович спрашивает: «Ну что, князь Шуйский? А не пора ли нам к княгине Марье Алексевне?» И уходят на всю ночь. Под утро он возвращался и уходил на работу. Ничего хорошего я с ним не испытывала. А я же еще с мамой жила, мама за Мартой смотрела. Строгая была. Ее он побаивался. При ней вел себя как надо.