Крестовский искал комнату, внимательно изучал предложения рынка. То не подходил район, то было слишком дорого. В деле столь ответственном, как съем, Родион не советовал бы слепо доверяться объявлениям на фонарных столбах типа: «…и горячий кофе по утрам». Бесплатным сыр бывает только в мышеловке. Не долго сбить ноги, проверяя наличие заочно обещанных удобств.

Здесь конечно может помочь агент, беря хлопоты на себя в этом деле. Но за хлопоты, естественно, надо платить. Как понял Родион, и целая армия посредников промышляет в столице этим бизнесом. У них легкие ноги, острый глаз, они, как спортсмены на коротенькие и длинные дистанции преодолевают рубежи, как ниндзя просачиваются и неуловимы для налоговой службы. Но это уже проблемы сборщиков налогов.

И вот, удача, наконец, улыбнулась ему. Сдается комната в двухкомнатной квартире. И место удобное: недалеко от метро, и телефон есть. Он аккуратно сорвал узкую белую полоску с заветным номером и торопливо стал звонить по указанному телефону. Он первый, который сорвал эту полоску с объявлением. Поэтому есть надежда, что именно он станет жильцом этой комнаты.

– Алло! Я по объявлению, – представился он. – Вы комнату сдаете?

В трубке мягкий голос пожилой женщины ответил:

– Да, сдаю.

– Я хотел бы снять.

– Что ж, приезжайте прямо сейчас, посмотрите. Вам, на какой срок?

– Полгода, год. Сколько можно?

– Очень хорошо, – ответила женщина. – Меня это устраивает. Беру я дешево…

Плата была вполне приемлемой.

– Знаете, как добраться?

– Знаю. Он летел, как на крыльях, по указанному адресу. Не опередил бы кто.

Дверь ему открыла симпатичная старушка, одетая в халатик, на ногах мохнатые тапочки. С хозяйкой он договорился быстро. Заплатил, как она попросила, ей сразу за два месяца вперед.

Задаток, как скромно попросила она его указанную сумму. Он не возражал. Какая разница, когда платить. Тем более, названная сумма у него как раз была с собой. По нынешним временам это разве деньги?

– Завтра можете придти за ключем и переезжать, только предварительно позвоните, – предупредила она Крестовского мило улыбаясь, закрывая за ним дверь.

Родион стал ей звонить на следующее утро. Голос в трубке тот же, но какой-то сухой, болезненный.

– Знаете, я сегодня в таком состоянии. Давление подскочило… Бревном лежу. Позвоните через пару дней.

Крестовский позвонил через пару дней.

– Никак не очухаюсь. Дня три еще дайте прийти в себя. Вы не волнуйтесь только – наш уговор остается в силе.

Он позвонил через три дня.

– Ну, опять никак не могу вас принять. С мужем поссорилась, позвоните через недельку…

Родион ждал неделю. Опять ссора хозяйки с мужем. Потенциальный квартиросъемщик начал слегка нервничать. Он уже объявил коменданту о своем съезде. И тот чуть ли не каждый день стал интересоваться, когда это произойдет. Когда же наконец, он освободит комнату.

А по телефону снова шли отговорки. Поводы были разные – позвоните через три дня, позвоните через неделю. И, наконец:

– Вы уж простите, пожалуйста, но, наверное, ничего не получится. Приезжайте завтра – я вам деньги верну.

Опечаленный и расстроенный впустую потраченным временем и надеждами, Крестовский отправился к хозяйке комнаты. Приехал и стал звонить в дверь, но никто не открывал, в квартире все как вымерли. Постояв минут пять он выругавшись про себя, ушел. На следующий день Родион через каждые полчаса пытался связаться по телефону с неуловимой хозяйкой. Но долгие гудки, свидетельствовали, что никого нет дома. Что ему оставалось делать? Плюнуть на деньги или идти в милицию.

Как ему было вести себя в этой ситуации? А если она куда-нибудь надолго уехала. Жалко конечно денег. Не караулить же ее сутками под дверьми. Неужели она его дурачит? А может это нелепое стечение обстоятельств? А здесь милиция. Все же выбрав день Родион вечером после опять нескольких безрезультатных звонков отправился по указанному адресу. Все повторилось, как и в прошлый раз. Напрасные звонки. Только в этот раз неожиданно к нему пристал тип, который стал интересоваться, не проживает ли Крестовский в этой квартире. Это оказался такой же бедолага. Попавшийся на крючок предприимчивой старушки.