Прошло еще девять лет. Все это время Ильматар по-прежнему качалась на волнах, но теперь перед ее глазами уже не было прежнего унылого в своем однообразии воздушного пространства. Дочь воздуха могла любоваться восходами и закатами, движением созвездий и сменой фаз луны. Наконец на десятый год Ильматар вдруг ощутила в себе прилив могучей творческой энергии. Повинуясь какому-то безотчетному стремлению, она подняла из воды голову и принялась заполнять окружавший ее мир. По одному мановению ее руки возникала линия берега с мысами, бухтами и прибрежными скалами; там, куда она становилась ногой, дно моря уходило далеко вглубь, и в образовавшемся пространстве тут же начинали весело суетиться беззаботные стайки рыб. Мир вокруг Ильматар преобразился, засверкал яркими красками, наполнился жизнью и разнообразием.

Между тем дитя Ильматар все еще не могло появиться на свет. Долгих тридцать лет вещий Вяйнямёйнен блуждал во чреве матери; наконец терпение его иссякло и воззвал он к месяцу, солнцу и звездам:

– Вы, великие небесные светила! Сколько же мне еще томиться в этом темном и тесном месте?! Дайте же мне наконец свободу, чтобы я мог вас увидеть!

Но далекие светила остались равнодушными к стенаниям Вяйнямёйнена. Тогда с отчаяния вещий певец ударил мизинцем левой ноги в материнское лоно и, сломав костяной замок, выполз наружу. Упал в море Вяйнямёйнен, и после восьми лет блуждания по волнам его вынесло на безлесный берег. Медленно, неуверенно поднялся Вяйнямёнен на ноги и, запрокинув голову, с ликованием увидел над собой месяц и звезды.

Оглядевшись по сторонам, Вяйнямёйнен принялся обустраиваться на новом месте. Перво-наперво надо было засеять землю. Но кто поможет ему в этом новом, неведомом ему деле? Одному Вяйнямёнену не справиться. Вещий разум подсказал ему мысль о Сампсе Пеллервойнене, трудолюбивом сыне поляны. По всей стране Сампса умело и прилежно сеет разные полезные и красивые растения, сообразно с особенностями местности: на скудной каменистой почве – неприхотливые сосны, на холмах – раскидистые ели, на полянах – вереск, по берегам рек – дубы. Захотелось Вяйнямёйнену поглядеть на плоды труда Сампсы. И что же он видит? Все посеянные им растения растут как на дрожжах, один только дуб упрямо не желает идти в рост. Целую неделю Вяйнямёйнен терпеливо дожидался, когда из земли проклюнется росток дуба, да так и не дождался. Тогда из моря вышли четыре девы, стали они косить луг на мысу, сгребать сено в копны. После дев из морской пучины появился богатырь Турсас. Он поджег сено и, когда оно превратилось в пепел, положил в него лист и дубовый желудь. Поднялся из желудя зеленый побег, который вскоре превратился в огромный развесистый дуб; вершина его достигала неба, широкие ветви мешали проходить облакам, а густая листва закрывала солнце и луну. «Нехорошо это, – озадаченно задумался Вяйнямёйнен. – Что за жизнь без света солнца и сияния месяца? И людям тоска, и рыбе не найти в глубине дорогу. Вот бы срубить этот дуб! Да только кому ж это под силу?! Не найти окрест такого богатыря. Придется, видно, мне… Матушка родная, пошли мне силы сладить с проклятым деревом!»

Только произнес Вяйнямёйнен эти слова, как из моря вышел человечек ростом с палец. С головы до ног он был одет во все медное: медная шапка, медные сапоги, медные рукавицы, на медном поясе висел топор, тоже медный. «Что за чудо? – подивился Вяйнямёйнен. – По сложению богатырь, а ростом малютка». С сомнением обратился он к пришельцу:

– Да точно ли тебе по плечу такое дело? В тебе ведь силы что в мертвом!