– Отдай рубашку постирать.

Женщина взяла у обоих рубашки и унесла. Сам же Георгий направился к выходу. Капитан все еще стоял у двери и наблюдал оттуда. Молча прошел мимо капитана, взял свою робу, накинул на себя и вышел из избы. Довольный и с чувством исполненного долга, глубоко вдохнул холодный, прозрачный, весенний сибирский воздух и присел на бревно у двери дома. Через минуту к нему присоединился Васо, достал из кармана кисет и начал завертывать махорку. Подошел и капитан, достал из кармана кителя коробку папирос «Беломор» и протянул обоим, мол, угощайтесь. Георгий только головой покачал, мол, не курю, Васо в знак благодарности кивнул головой и достал из коробки одну папиросу.

Капитан присел возле Георгия. Все молчали, и это молчание располагало к раздумьям о вечном, но капитан не выдержал и заговорил.

– Георгий Алудаевич, как вы думаете – спасется?

– Он пока спасся, капитан, но завтра и послезавтра его ожидают очень трудные дни. Если привезти лекарства, у него будет больше шансов. Мы что могли, сделали.

– Я все видел и скажу, что восхищен вами. Наверное, и вправду судьба послала нам вас. Как вы сумели добиться того, что Николай Георгиевич не орал, когда вы вправляли ему переломы?

– Это давняя история.

– Что за история? – не унимался капитан.

Демьян тоже вышел во двор и внимательно слушал их разговор.

– Это наша семейная и родовая тайна, которая на протяжении многих веков шла ко мне. Мои предки больше тысячи лет почти все были целителями, они знали много таких методов лечения, которые неизвестны современной медицине…

– Я доложу все руководству, а сейчас мне надо ехать. И за покойниками надо присмотреть. К завтрашнему дню, может быть, привезу какие-нибудь лекарства. Здесь оставлю лишь моего солдата, и… – не закончил капитан.

Георгий догадался, что тревожит капитана, и спокойно сказал:

– Не волнуйтесь, капитан. Лучше поспешите. Может, привезете лекарства, содержащие опиум и морфин.

Георгий дал ему список обязательных лекарств и проводил, надеясь, что к завтрашнему дню он что-нибудь достанет.

На другой день вместе с капитаном приехали командир пограничного гарнизона и врач. Привезли только энзим и кислоту микофенола, которая обычно использовалась против сибирской язвы. Было чудом, что и это нашли.

Прибывшие не могли скрыть своего удивления, что в этой избе была проведена сложнейшая хирургическая операция старой бритвой и охотничьими ножами, при свете керосиновых ламп. Гарнизонный врач сказал полковнику, что нигде не читал и не слышал о чем-нибудь подобном. Полковник долго и крепко пожимал руки Георгию и Васо, благодарил их.

У больного начался воспалительный процесс, и поднялась температура, поэтому друг не смог с ним долго разговаривать, только несколько слов сказал:

– Спасешься, Николай Георгиевич, обязательно спасешься! У тебя такой волшебный врач, что и мертвого оживит. Через три-четыре дня переведем тебя в районную больницу, и скоро встанешь на ноги!

Больной лишь только покачал головой и тяжело произнес:

– Спасибо друг. У меня просьба будет – присмотрите за этими людьми.

– Присмотрю, Николай Георгиевич, присмотрю!

Капитан привез двух солдат, чтобы они дежурили, сменяя друг друга. О транспортировке больного говорить было еще рано. В это бездорожье он не перенес бы путь в сто двадцать километров.

После операции было два тяжелых дня. Из сухих трав, которые выбрал Георгий у охотников, сварил он какое-то лекарство и давал больному выпить вместе с медом. У Демьяна оказались медвежий жир и мумие, Георгий приготовил мазь и смазывал ею больного. Вместе с этим он проводил лечение древнекитайским методом – точечной акупрессурой. На третий день у больного спала температура, и ослабли боли. Кризис был преодолен, и вместе с больным все были в хорошем настроении, однако о его перевозке разговор еще не шел.