– А ты хочешь повзрослеть? – Марти убрала в рюкзак пустую бутылку и теперь, усевшись по-турецки и слегка покачиваясь, внимательно смотрела на Сашу. Она казалась пьяной – но только казалась. Скорее проверяла что-то.

– А что значит повзрослеть? – растерялась та. Не удержавшись, поинтересовалась напрямик: – Ты, наверное, взрослая, раз куришь и пьешь?

Мартина усмехнулась. Вряд ли обиделась, но взгляд у нее стал изучающий, колючий. «Ага, значит, будешь мне дерзить?» Не привыкла к такому, и друзья ее не привыкли: Макс даже рот приоткрыл. Но ответила она просто и неагрессивно:

– Наоборот. Это оттого, что я еще «рэбёнок», как говорит физик. – Она улыбнулась, раскинула руки с видом победительницы. Крайне довольной победительницы. – Я как раз смирилась, Сашка. Мы малявки, потому и правила нарушаем, и считаем это крутым. Не искать флаги, таскать в рюкзаках кагор, курить и трахаться раньше, чем в школе расскажут про никотин и половое воспитание. У каждого должен быть вот такой годок-два, на «перебеситься», так мама говорит. – Она сощурилась и пошла в ответную атаку. – Так что, хочешь? Быть большо-ой взрослой тетей?

– Не знаю, – честно сказала Саша. Она никогда об этом не задумывалась. – Я… ну всегда считала, что идет как идет. Повзрослею – что-то пойму, неважно, буду я этого хотеть или нет. А что-то понимать перестану. – Невольно взгляд обратился к небу. Оно правда было сегодня невероятно красивым. – Но про звезды постараюсь все-таки не забывать. Они ведь всегда рядом. Единственное, что всегда рядом.

– Я тоже, – сказал вдруг Максим. Саша поймала его серьезный взгляд, и краска прилила к щекам и ушам. Ох… – Все говно оттого, что забывают важное. Звезды. Или истории всяких Лиз.

– Хотелось бы мне быть так в этом уверенной, – покачала головой Марти. Она отчего-то вдруг расстроилась или напряглась. – А ты, Ника, как думаешь?

– Я думаю, – сказала Ника, откладывая шампур и вытирая губы, – что причина всего «говна» – человеческий долбоебизм. Забывать нельзя только про окружающих, про остальное – сколько душе угодно. А вообще, хорош пиздеть, а? – Она дотянулась до термоса и хлебнула чая. – Собираться пора, правда ведь спалимся.

Она была права: по ощущениям, времени прошло немало. Макс вытащил большую бутылку с водой и начал заливать уголья, Марти, Ника и Ася тем временем запихивали оставшиеся вещи в рюкзаки. Саша торопливо шнуровала кроссовки.

– Гоу! – скомандовала Ника, вскочив. – Пошли, куница!

Она двинулась вперед первой, Макс и Ася тоже ускорили шаг. Марти задержалась: подняла голову и посмотрела вверх. Саша услышала, как она тихо сказала:

– Однажды я буду совсем взрослая, буду сидеть на причале у моря и смотреть… и все будет не так. Возможно, совсем. Но я не забуду.

Звучало вовсе не романтично. Как-то жутковато и тревожно. Еще и ветер опять поднялся, Саша от него поежилась и обхватила себя руками за плечи. Марти тем временем сделала еще несколько шагов от костра и обернулась:

– Шевелись, чего стоишь? – Тут она поняла, что ее услышали, и натянуто рассмеялась. – Если бы сейчас с неба упала звезда, получилось бы совсем как в паршивом кинце вроде «Загадай желание», а? С обменом тел. Хорошо, что жизнь не Голливуд делает, а какие-то ребята посерьезнее, да? Пошли.

Саша подождала, пока Марти скроется за елями, и пробормотала:

– Я тоже не забуду. Что бы это ни значило.

Уходя, она еще раз глянула вверх. Все звезды прочно сидели в своих небесных гнездах, но почему-то от этого было скорее спокойно, чем грустно. Одна звезда вдруг блеснула особенно остро и таинственно подмигнула лиловым. Саша отвела глаза и пошла за остальными.