Командовать новым военно-строительным отрядом было поручено кузнецкому дворянину Ивану Яковлевичу Максюкову, который принимал участие в походе на Бию ещё в 1709 году в качестве переводчика – «калмыцкого толмача». За

прошедшие с тех пор восемь лет он приобрел большой опыт ведения боевых действий против кочевников. Будучи плененным джунгарами во время их набега на Кузнецк в 1710 году, долгое время жил в ханской ставке и хорошо изучил быт, обычаи и особенности военного дела джунгар.

В конце апреля 1717 года комендант Б.А. Синявин разослал приказчикам всех острогов и форпостов в Южной Сибири «наказные памяти», с приказом готовить людей, оружие и снаряжение для похода на Бию, чтобы «всем быть в готовности к городовому строе к указанному числу мая в половине сего месяца». Необходимо было соорудить опорный пункт в самом стратегически важном районе – у слияния Бии и Катуни.

26 мая Б.А. Синявин направил в остроги и слободы приказ о сборе всех отрядов на р. Бачат к 14 июня – «неотложно к «жилищам ясачного татарина Чабыша» в «намеренный путь на Обь».

Новый поход в Телеутскую землицу начался с некоторым опозданием – в середине июня 1717 года. Ивану Максюкову была вручена 15 июня 1717 г. «Наказная память»:

«Сего 717 году по указу Великого Государя за подписанием руки губернатора Сибири князя Матвея Петровича Гагарина велено на устье Бии и Катуни сделать город в крепком месте и посадить кузнецких служилых людей и начального человека доброго. И тебе по наряду взять из Кузнецка служилых людей 150 человек, обинских служилых татар 10 человек, подгородных выезжих белых калмыков 20 человек, мунгацких беломестных казаков и казачьих детей, и оброчных люде и тюлюберских татар 104 человека, мерецких деревень жителей сколько будет принято у сына боярского Ивана Гвинтовкина… и ехать тебе с вышепомянутыми всяких чинов служилыми людьми для строения города на вышепомянутое урочище и осмотреть удобные места, где быть городовому строению, дабы были б места хлебопахотные и всякими угодьями предовольны, и, ежели где такое угодное место сыщется, строить новую деревянную рубленую крепость четвероугольную, с башнями, с поспешением и сделать городовому строению чертеж подлинный…

г) Дорогою и устроения города вышепомянутые всяких чинов людей ведать тебе судом и расправою и чинить между ими суд в правду и всякого неисправления за ними смотреть, чтоб оные в никокова бесчинства и непослушания не были, а которые к какие нибуть в бесчинства и непослушания явятца и по розыску таким чинить наказание бить подогами, а плетьми смотря по винам нещадно.

д) Будет есть в близости по сей стороне Оби калмыки стоят юртами, доведываться о них: в которых они урочи щах кочуют. и нет ли под государевы города от них воинского приходу.

е) К тому городовому строению вспоможению велено к тебе быть немедленно из Берского острога Кузнецкому сыну боярскому Тимофею Безсонову и иным по наряду берских беломестных и оброчных и гулящих людей двести шестьдесят человек.

Такову указную память и по сей памяти служилых людей, знамена и пушки, ядра, порох, свинец, кремни дворянин Иван Максюков принял и по его прошению татарский голова Петр Максюков руку приложил».

(РГАДА. Ф. 1134. Оп. 1. Д. 8. Л. 38–39. Подлинник.).

Ивана Максюкова, вернувшегося поздно вечером домой от воеводы, встретил брат Фёдор:

– Что там, братка, сказали? Кто там был?

– В дорогу дальнюю через два дня отправляемся – на Бию-реку, крепость Бикатунскую опять там ставить, или где пристойнее будет. Подьячий Степка Тумашев «память наказную» мне зачитал от князя Гагарина – сам то я, знаешь, читать не обучен. Советов разных комендант и воевода (Борис Синявин и Михаил Овцын) дали. Завтра с утра обоз с пушками да с припасами огненными с двумя сотнями казаков отправлю в путь. Он пройдёт, конечно, не очень быстро: кони потянут две пушки больших железных и шесть малых, две пушки медных, ядер более 180, пороху разного в дорогу 70 пудов…