Поехал Иван Собачий сын Золотые пуговицы, лен сгорел, а он еще только полмира объехал.

Вернулся он к кузнецам. Те сунули коня в горн, раскалили, потом снова положили на наковальню и давай его ковать. Кажется, исправили.

Сел Иван Собачий сын Золотые пуговицы на того коня, зажег горсточку льна и снова вокруг мира поехал. Весь мир объехал, а лён только наполовину сгорел.

Вернулся Иван Собачий сын Золотые пуговицы к кузнецам, а те и говорят:

– Бери этого коня, теперь тебя никто не победит! Только одного поберегись: в городе будет ярмарка, много людей соберется. Так ты там не останавливайся, в плен попадешь.

Запомнил это Иван Собачий сын Золотые пуговицы и отправился в путь. Едет день, едет другой, на третий приезжает в город и видит там ярмарку. И столько народу на той ярмарке, что не протолкнуться. Кто-то продает, кто-то покупает. Посмотрел Иван Собачий сын Золотые пуговицы, посмотрел, и подумал: «Христианские тут все люди, так чего ж мне опасаться?»

Слез с коня, привязал его, а сам на рынок пошел. Ходит, ходит, и вдруг старика встречает. Сам с ноготь, борода с локоть, усы по метру, глаза, как бобинки, не видят ни дробинки. Подошел тот старичок к Ивану Собачьему сыну Золотые пуговицы. Тот присел, чтобы услышать, что старичок ему говорит, а старичок накинул усы на шею Ивану Собачьему сыну Золотые пуговицы и давай его душить.

Душит и приговаривает:

– Ах ты негодяй! Погубил моих сыночков да еще и жен их со свету сжил! А мою жену конем сделал, ездишь на ней по всему миру! А я один, как сыч, сижу да в пустые горшки гляжу! Не жить тебе на свете! Задушу тебя сейчас!

Догадался тут Иван Собачий сын Золотые пуговицы, что это отец тех Змеев, которых он на калиновом мосту победил, да и говорит:

– Сыновей и их жен, твоих невесток, тебе все равно не вернуть, и жену, из которой кузнецы коня мне выковали, снова змеей не сделать. Давай я тебе еще лучшую, чем она, за тебя сосватаю.

Подумал старичок, сам с ноготь, борода с локоть, усы по метру, глаза, как бобинки, не видят ни дробинки и говорит:

– Вот если возьмешься сосватать за меня Марью-царевну, дочь царя Побегая – деда Сивавая, то не буду тебя душить.

– Почему же не сосватать? – говорит Иван Собачий сын Золотые пуговицы.

Отпустил его старичок, сам с ноготь, борода с локоть, усы по метру, глаза, как бобинки, не видят ни дробинки.

Идет Иван Собачий сын Золотые пуговицы по дороге, идет день, идет другой, встречает человека.

Поздоровались. Тот спрашивает:

– Как тебя зовут?

– Иван Золотые пуговицы. А тебя?

– А меня Стёпка. Куда же ты идешь, Иван Золотые пуговицы?

– Иду к царю Побегаю – деду Сиваваю, – отвечает Иван Собачий сын Золотые пуговицы.

– Когда дойдешь, в беду попадешь, – говорит Стёпка.

– Почему?

– Да сторожат его собаки страшные, с мордами ужасными. Кто ни подойдет, того рвут на части, – говорит Степка.

– А есть ли кто на свете, что сможет дать им укорот? – спрашивает Иван Собачий сын Золотые пуговицы.

– Так я унять их смогу, – говорит Стёпка.

– Ну тогда давай пойдем со мной! – говорит ему Иван Собачий сын Золотые пуговицы.

Пошли они дальше. Идут день, идут второй, на третий встречают человека. Поздоровались. И спрашивает у него Иван Собачий сын Золотые пуговицы:

– Как зовут тебя, мил человек?

– Мишка, – отвечает тот. – А вас как зовут?

– Меня – Иван Золотые пуговицы.

– А меня Стёпкой кличут.

– А куда же вы идете?

– К царю Побегаю – деду Сиваваю, – отвечает Иван Собачий сын Золотые пуговицы.

– Когда к нему придете, он вас в баню позовет париться. А баня та такая горячая, что к ней подойти страшно, не то чтобы в ней париться, – говорит Мишка.