– А что мне думать, Вениамин Фёдорович? Я его первый раз вижу. А по поводу чего он писал в управление?

– Да чудак-человек, честное слово: просил представить ему список уволенных недавно сотрудников и указать причину их увольнения. А заодно и тех, кто вышел на пенсию.

– Зачем? – удивился Рихтер.

– Чёрт его знает. Как мне Комоедов объяснил, скорее всего – так он между строк понял, – чтобы нанять кое-кого из них для себя. Что-то вроде оперативной работы. В шпионов играть, видимо, собирается. Ну, ему и пришлют двоих.

Рихтер задумчиво постучал ручкой по блокноту.

– Странный он, – сказал референт. – Намучаемся мы с ним. Мутный. Себе на уме.

– Именно что мутный! – хлопнув по столу, Сенчук встал и подошёл к окну. – Прислали бы хоть кого-нибудь понятного. А этот ни рыба ни мясо, а гордости, кажется, на целого министра. Отчёта держать не хочет, забиться в угол решил.

– В каком смысле? – переспросил Рихтер.

– Да я говорю про тот кабинет… Ну, ты знаешь, где начальник юридического того… Теперь этот там поселился.

– А, понял. А про шпионов вы верно подметили, – глядя в спину своему начальнику, запищал Рихтер. – Мне тоже теперь кажется, что он несерьёзный какой-то. Будто в игру какую играть собрался. Послали его к нам не глядя, лишь бы кого прислать.

Сенчук обернулся и почесал голову.

– Не поможет он нам, Максим, в нашей беде, – уверенно заявил губернатор. – Только не навредил бы теперь своим инфа-тле… инфант-лиз… Тьфу ты, чёрт! Ин-фан-ти-лизмом! Ты уж присмотри за ним, Максим, очень прошу.

– Как скажете, Вениамин Фёдорович, – с готовностью отозвался Рихтер.

– Так, ну что там у нас ещё? – Сенчук вновь сел за стол.

…Собеседование с присланным из экспедиции молодым человеком господин Капризов провёл быстро. Дмитрию Кирилловичу всё стало ясно, как только этот паренёк заглянул в его кабинет.

После неуверенного стука обшарпанная дверь кабинета приоткрылась и из щели высунулась глупо улыбающаяся голова с каштановыми вихрами и вздёрнутым носом.

– Можно войти? – спросила голова неожиданно ломаным, чуть с хрипотцой голосом.

– Да-да, – отозвался Капризов.

Дверь отворилась, и паренёк проскользнул внутрь целиком.

Он был небольшого роста и одет весьма странно – в широкий, не по размеру, коричневый пиджак и рубашку, застёгнутый ворот которой был велик до такой степени, что оголял шею чуть ли не до основания тонких ключиц. Весь вид у паренька был какой-то неряшливый, а оттого выглядел он потешно. Прямо-таки беспризорник, какими их рисовали в советских фильмах.

– Я явился, как вы и заказывали, – выговорил он.

– Вы курите? – сразу спросил Капризов.

Парень замялся, но затем бодро рапортовал, смотря Дмитрию Кирилловичу прямо в глаза:

– Да, но планирую бросить.

– Врёте, – без злобы ответил Капризов.

– Так мне тогда идти? – тут же расслабившись, будто ему ничего и не надо было, спросил парень и начал уже поворачиваться к выходу.

– Постойте! Сколько вам лет?

– Девятнадцать. А как вы узнали, что я курю?

– Голос прокуренный уже.

– Верно, – криво улыбнулся парень.

– В армии служили?

– Нет.

– Почему?

– Здоровье.

– Как зовут?

– Павел Николаевич, – гордо ответил парень.

– Как Милюкова? – усмехнулся Капризов. – Это хорошо. А фамилия?

– Меркулов.

– Тоже ничего. Представляете, чем я тут буду заниматься?

– Не особенно, – честно ответил Меркулов.

Капризов вздохнул.

– Ну что ж, разберётесь по ходу действа. А теперь первое задание. Вы без блокнота? Держите и записывайте. И пусть он будет всегда при вас.

Капризов кинул казённый блокнот Меркулову, и тот ловко ухватил его. Ручку он достал из нагрудного кармана рубашки, который болтался у него почти на животе.