— Какая ты жестокая, использовала меня как подопытного кролика для своего артефакта, а теперь ещё угрожаешь им, — возмущенно надула губы Ялти, сложив руки под грудью.

— И ты мне это говоришь после того, как мне пришлось неделю сидеть на диете, чтобы снять твой артефакт с собственных ног?! – отзеркалила её позу и затем прищурилась. – Ты же не перенастроила сапоги так, чтобы их можно было снять, без потери одного килограмма веса?

По тому, как внезапно подруга заинтересовалась речью директора Скользкого, я сразу поняла ответ. Вот ведь несносная девчонка! Тяжело выдохнула, неудивительно, что моя старая форма на мне висит мешком.

— Что? – возмутилась Ялти, вроде как она здесь абсолютно ни при чем. – Ну, поносила сапожки недельку, что тут такого? Меня же от твоего браслета несколько раз выворачивало наружу.

— Ты хоть представляешь, как после недели непрерывного таскания сапог пахли мои ноги? Да этим запахом можно было даже цепных псов Амона убить, а они, знаешь ли, не убиваемые!

— Ну-у-у… — протянула подруга, явно стесняясь. – Ты хоть взяла их с собой?

— Конечно, взяла, они в багаже, — отмахнулась от нее. – Глаза б мои их не видели.

Директор как раз перешел к заключительной части своего выступления, где иногда встречалось что-то действительно интересное. Сколько я не пыталась разобрать его речь на фоне громких криков и смеха боевых магов это удавалась с трудом, невзирая на то, что директор обращался к студентам через артефакт-громкоговоритель.

— А где твой браслет? – поинтересовалась Ялти и бесцеремонно отодвинула рукав моего платья, чтобы убедиться, что его нет.

— Шорт конфисковал, — буркнула, поправляя манжет. Когда же эта линейка закончится, сил моих нет.

— Это ещё тогда, за тот случай с мастерской? – сочувственно похлопала меня по плечу подруга. – Ничего, эта штука была опасна, ты должна была ее уничтожить.

— Я его верну, браслет – моё изобретение, а он забрал его, — просипела себе под нос, найдя взглядом нашего преподавателя артефакторики – Изе Киля Шорта.

Мужчина среднего роста, в больших очках с двойными линзами, из-за которых его карие глаза кажутся еще больше, с копной кудрявых пшеничных волос и создает впечатление недалекого простачка, но внешность очень обманчива. Шорт и моя мать одного возраста, и даже учились в одном потоке, вот только она была звездой боевого факультета, а он очень посредственным артефактором. Не знаю, почему он так недолюбливает маму, вряд ли она устраивала потоп в его мастерской, как это сделала я.

Он заметил мой взгляд, поправил привычным жестом на переносице очки, и я зачем-то повторила его, не отводя взгляд. Между нами завязался безмолвный поединок, и никто из нас не хотел его проигрывать.

— Сложно тебе будет, говорят за лето он перешел на четвертую ступень, — отметила Ялти, также с негодованием посмотрев на учителя. – Мнит теперь из себя, не пойми кого.

Шорт первым отвел взгляд и посмотрел на мою подругу так испытующе, что есть большая вероятность, что с получением четвертой ступени его слух предельно обострился. Ялти с почти невозмутимым видом заинтересованно посмотрела в сторону боевых магов, наверное, делая вид, что это она не о преподавателе сказала. Судя по взгляду преподавателя артефакторики, он ей эти слова припомнит.

— Чувствую, уроки по артефакторике будут «веселыми», — простонала она еле слышно, практически не разжимая губ.

— Как будто у нас бывает по-другому, — улыбнулась и стукнулась с Ялти кулачками так, чтобы никто не видел.

— Теперь я бы хотел донести до вас изменения, что вступают в силу в этом году, — директор Скользкий повысил голос, заставляя проснуться еле живых целителей.