Наряду с массой полуинтеллигентов в погонах, ринувшихся в военные вожди, весьма экзотические эволюции проделывали и не замеченные прежде в политике штаб-офицеры. Так, скромный подполковник-инженер Ефим Божко взялся возрождать ни много ни мало историческую Запорожскую Сечь, попытавшись истребовать у директора екатеринославского музея, известного исследователя запорожской истории Д.И. Эварницкого исторические регалии войска^>30. А недавний писарь и известный атаман (Зеленый) в Переяславе, ни много ни мало, «денонсировал» присягу на Переяславской раде 1654 г.

Генерал А.В. Геруа предложил знаковые фигуры офицеров-приспособленцев, которые иллюстрируют разные категории таковых: А.А. Брусилов, Н.М. Голубов и П.П. Сытин. Это персоны, которые «перекрашивались в соответственные модные цвета, не останавливаясь даже перед разложением государственной вооруженной силы». Итак, «Брусилов-куртизан, Голубов-аванюрист-демагог и Сытин-Ноздрев по психике и по профессии». По мнению автора, как раз сытинский тип приспособленца во имя личной карьеры являлся наиболее распространенным^>31. В 1917 г. видим даже солидарные действия офицеров, которым вскоре суждено будет начать бурные революционные карьеры. Так, III общеказачий съезд фронтовых частей в Киеве в октябре 1917 г. фактически сорвали напористой агитацией большевистского толка войсковой старшина Н.М. Голубов, хорунжий А.И. Автономов и подъесаул И.Л. Сорокин – все фигуры не нуждаются в представлении. Причем агитация этой группы продолжилась и в Новочеркасске, куда переехал съезд, и только жесткое противодействие «стариков» привело к аресту одних и бегству других активистов^>32.

Приведенный пример с Б.В. Савинковым не единичен. Летом 1917 г. стали проявляться прежде более чем странные сближения военных вождей и вообще военных кадров с социалистическими деятелями, которые владели (или помышляли владеть) «массой». М.Е. Акацатов из Всероссийского Крестьянского союза играл важную роль на первых порах формирования Южной армии, что пришлось скрывать от герцога Г.Н. Лейхтенбергского, И.А. Добрынский, человек из революционного окружения Л.Г. Корнилова, стал заведовать политической частью Астраханской армии. Один из лидеров Всероссийского крестьянского союза 1905 г. С.П. Мазуренко обнаруживается в Донском гражданском совете^>33, как, собственно, и Б.В. Савинков. Эти персонажи 1917 г. начинают изучаться. В частности, есть интересная работа о Завойко, корниловском ординарце^>34. Ф.И. Родичев писал в 1922 г. по поводу деникинских «Очерков»: «Мудрено будет Деникину справиться с темой о Корнилове. Как мог серьезный человек припустить к себе Завойко, Аладьина, как мог он всерьез принять Львова. Ведь бедный Вл. Львов даже не дурак, а дурачок». В этом ряду «белых левых» оказывается и Алексей Федорович Аладьин, человек с весьма пышной революционной и революционно-эмигрантской, в частности, биографией. Он стал главным деятелем по гражданской части у В.К Манакина в Саратовском корпусе и затем продолжил службу во ВСЮР.

В ряду организационных новаций стоит и ударническое движение 1917 г. (подробнее см. приложение 3). Оно явилось, с одной стороны, признаком революционной экзальтации (с формированием женских отрядов, отрядов увечных воинов и т. п.), с другой – опытом новой интеграции верхов и низов. В этой связи обратим внимание на рассказ П.Н. Краснова «Мы пойдем впереди с красными флагами. Июнь 1917 года на N-ом фронте»^>35. В нем идет речь о том, как офицерам удалось красными флагами увлечь в наступление разложившийся полк. Много офицеров погибло с этими флагами, но «полк уже ворвался в окопы, он брал пленных, он бежал на покинутые прислугой неприятельские батареи». Этот моральный феномен сродни описанному А.К Дойлем в рассказе «Ирландское знамя»: недавние мятежники-ирландцы в рядах британской армии в походе против махдистов оказались перед лицом сложной коллизии: англичане – враги, но арабы и суданцы, рубящие англичан,  – тоже никак не друзья. В результате они разворачивают свое, мятежное, знамя и под ним удерживают угол британского каре, не позволив врагу разорвать строй. Некоторые энтузиасты ударнического движения, прежде всего В.К. Манакин, весьма тонко чувствовали ситуацию и были готовы отказаться от старых форм, стараясь создать национальную армию на новых основаниях.