По близкому донскому хутору Гуров выделилось сильное размежевание жителей: зажиточные оказались на белой стороне, более бедные – на красной^>121. Так дипломатично пишет книга об истории района. На деле из хутора Гурова в красных воевало только 7 человек, и около 250 служило в Донской армии^>122.

Наряду с местными отрядами к концу лета разворачивали деятельность и неместные. Прежде всего это пришлые продотряды. В 1918 г. в новосозданной Царицынской губернии действовал 110-й отряд с комиссарами Уховым и Цветковым. Расформирован он был 8 ноября 1918 г.^>123 На 30 сентября 1918 г. в отряде числились 132 человека Прягаевской и Фе-дотораменской волостей Череповецкого уезда^>124. 109-й отряд действовал в Еланском районе Саратовской губернии и в Донской области с комиссаром Максимовым. Он так докладывал о работе в Военпродбюро 11 ноября. Отряд в количестве 30 человек выбыл из Москвы 3 октября и 7 октября прибыл на станцию Елань, где поступил в распоряжение уполномоченного Саратовского губпродкома Богданова. Согласно полученному наряду, отряд разделился на четыре группы. Три группы работали на молотильных пунктах в Еланском районе, одна была выделена для реквизиций в прифронтовой полосе Донской области. Не считая реквизиций, отрядом было обмолочено и сдано в Еланское зернохранилище 6000 пудов разного зерна^>125.

В декабре 1917 г. в Саратове был сформирован из фронтовиков 1-й Саратовский Летучий отряд в две сотни фронтовиков. Он участвовал в подавлении восстаний, разоружении эшелонов уральских и астраханских казаков, возвращавшихся с фронта, подавлении восстания в Саратове в мае 1918 г. В начале ноября 1918 г. он имел тяжелый бой против казаков, отступил до Свинухи Балашовского уезда и вскоре был расформирован^>126.

Классическим чужаком-уполномоченным, с чекистской принадлежностью, в камышинских краях стал Иван Павлович Жуков, питерский рабочий, большевик с 1909 г. 9 августа 1918 г., по направлению В ЦИК, он был назначен председателем Саратовской губчека. Жуков сразу стал формировать батальон при чрезвычайной комиссии. Вскоре «поднялись кулаки в Камышинском уезде», которыми якобы руководили засланные белогвардейцы. По немецким колониям и русским деревням гуляло типографское обращение донского казачества. Жуков с батальоном прибыл в уезд и более двух месяцев воевал, «разъяснял», «переизбирал» советы^>127. Так обобщенно пишет ведомственная история КГБ. Некоторые штрихи этой работы можно проследить. Саратовский мемуарист А.А. Минх писал: «ЧК работала вовсю, а для ее и „оживления“ был прислан из Москвы, в качестве председателя, некий тов. Жуков, отличавшийся своей жестокостью и злобой. До него во главе ЧК стоял тов. Дейч, прибывший после переворота из Америки и отличавшийся от других чекистов сравнительной человечностью и, безусловно, выделявшийся своим умом. Во главе отдела по борьбе с контрреволюцией стоял тов. Кравченко, из портных (не саратовцев), служивший слепым орудием Жукова, сам по себе это был полный нуль»^>128. Нижнедобринский отряд, не раз нами упомянутый ранее, двигавшийся вдоль полотна дороги в Камышин, подошел к немецкому селу Ременники близ станции Лапшинка. По дороге ему встретились молодые люди, подчиненные Жукова, посланные военкоматом провести мобилизацию в Гуселке. Мобилизация не удалась, и на обратном пути Жуков решил мобилизовать немцев. Однако его обезоружили и заперли в амбаре, его люди разбежались. Нижнедобринский отряд спас Жукова из горевшего уже (подожженного?) амбара^>129.

Будучи в силе, Жуков действовал весьма жестко и требовал подчинения от местных красных формирований. В августе М.С. Мартемьянов получил от него следующую записку: «Товарищу комиссару М.С. Мартемьянову. Вам нужно будет очистить Олешню, Верхнюю Добринку, Морозов, Бордачи, Чижов и Моисеево. Комиссар отряда Жуков. Нужно арестовать и расстрелять бывшего комиссара военного села Норки…»