– Повторяю вопрос, – между тем настаивал на своем придирчивый донельзя подполковник Бузьникин, – вы наговорились или как?

– Мы обсуждаем вчерашнюю политинформацию, – неожиданно в том числе и для себя самого выпалил Смолин.

– Это правильно, товарищи офицеры. Только в следующий раз я попросил бы вас делать это не в строю. Вы поняли?

– Так точно, – теперь уже не без оттенка облегчения выпалил Смолин.

– Сегодня, – продолжил между тем подполковник, обращаясь к заметно повеселевшему строю, – у нас знаменательный день – день отмены крепостного права на Руси. Попрошу вас, товарищи офицеры, проявить в этот день особую ответственность и внимание к выполнению задания. Никаких отлучек с мест несения боевого дежурства. В случае возникновения нештатных ситуаций – докладывать мне или командиру полка немедленно. А сейчас. Вольно. Можно разойтись.

– Нет я серьезно, Сергей, – ни ни шаг не отставая от своего боевого товарища, тараторил неугомонный Олег Смолин, – если ты мне ничего не расскажешь, чувствую, что случиться какая-нибудь хренота.

– Хренота уже случилась, – не сбавляя шага, парировал старший лейтенант.

– Ты что, – ужаснулся Смолин, – что-нибудь подцепил?

– А ты что, разве не видишь?

– Нет, – недоуменно пожимая плечами, пробормотал Олег.

– По-моему, я подцепил самую настоящую капиталистическую заразу.

– То есть иными словами, – воодушевился лейтенант, – она тебе дала и очень сильно понравилась?

– Она мне не дала, но понравилась действительно очень сильно.

– Больше Чикиты?

– Отстань, Олег. Я очень устал: через час боевое дежурство.

Приняв душ и переодевшись, старший лейтенант Смехов подошел к зеркалу и, осмотрев себя с ног до головы, удовлетворенно вздохнул. Действительно ему было чем гордиться: высокий, подтянутый, лучший из лучших, посланный сюда далекой холодной Родиной охранять ее мирный сон, он понравился наконец той самой женщине, о которой едва ли мог мечтать кто-либо из его друзей. Счастье, казалось, само шло к нему в руки. Надо было только пошире расставить их, чтобы оно не проскочило мимо. И он уже хотел было сделать это, как вдруг неожиданно взглянул на часы и понял, что время, отведенное на мечты, закончилось, и ему пора потарапливаться на дежурство.

Взяв с собой, как и было положено, трех солдат, старший лейтенант Смехов спустился в бункер. Принял смену у предыдущего командира, которым оказался его вечный соперник в боевой и политической подготовке капитал Малышев.

– Дежурство сдал, – отрапортавал громила Малышев.

– На дежурство заступил, – ответил старший лейтенант.

– Я слышал у тебя новое увлечение, – скрывшись уже было за дверью бункера, неожиданно повернувшись вполоборота, вкрадчивым голосом поинтересовался капитан, – впрочем, мне-то какое дело, верно?

“Вот черт, – внимательно глядя из-за спин солдат на экраны радаров, подумал Сергей, – не успел еще и глазом моргнуть, как каждая собака уже знает.”

– Смотрите, товарищ старший лейтенант, – не дал грустым мыслям полностью завладеть его существом рядовой Садов, – по-моему, два “Стелса” пошли.

– Их же на радарах не видно? – ухмыльнулся старший лейтенант.

– А у меня к тому же очень зрение хорошее, – сострил боец.

– Ладно. Продолжайте слежение. Пойду просмотрю записи предыдущей смены.

Войдя в комнату для командного состава, старший лейтенант Смехов сел в кресло, бегло пролистал предыдущие записи и, не найдя в них ничего примечательного, вновь погрузился в воспоминания о недавнем прошлом.

“Интересно, что за игру замыслила эта женщина? Кто она? На какую разведку или контрразведку она работает? Стоит ли прямо сейчас, ни в чем не разобравшись, доложить о случившемся командованию или?.. Пожалуй, я и сам в силах организовать неплохую контригру. Главное, чтобы кто-то из своих не застучал меня раньше времени. А если повезет, и я смогу вытянуть из нее какую-нибудь существенную информацию, то, возможно, вместо капитана смогу получить сразу майора, и тогда… Тогда этот вездесущий Малышев будет прилюдно посрамлен и опозорен. А впрочем, если разобраться, она чертовски хороша, умна и, вероятно, неплохо подготовлена. Что ж, это будет прелюбопытное соревнование.”