– Я отлично определяю людей, но не всегда могу сосредоточиться, – признался Эн оправдания ради. – Третий столик слева подойдет? – блеснул зоркостью он.

– Хороший выбор, – оценила она.

На Мэй абсолютно точно были старые джинсы, в кармане которых находилось включенное ею ранее электронное устройство.

Минуту они молча сидели, слушая шипение кофеварок и стук кружек в посудомойке.

– Ты всегда такой сонный? – спросила Мэй. – Будешь есть что-нибудь?

– А ты? – спросил в ответ Эн.

– Я придерживаюсь законов жизни, – молвила Мэй. – Конечно, ты можешь есть здешнее мясо. Становиться сильным, но агрессивным и несдержанным. Или употреблять только траву. Быть слабым и вялым, жизни не радоваться, но и вреда не причинять. Я поступаю проще.

– Проще?

– Я не ем совсем.

– Совсем?

– Те несчастные напитки вряд ли можно назвать едой, ты согласен? А что? Я не могу умереть от голода до определенного момента.

– Удобно, – согласился Эн. – Но не вижу большой разницы между "ничем" и "травой".

– Чем питаешься ты?

– Батарейками.

– Серьезно? Ух ты. То есть я, конечно, слышала о подобном, но встречаю впервые. А можно… посмотреть?

– Нет.

– Почему? О, не говори. Это какое-то интимное место, – кокетливо предположила она.

– Нет. Я просто не хочу. Зачем тебе знать, куда вставляются батарейки?

Мэй смеялась секунд пятнадцать.

– Скажу по секрету, – прошептала она. – У столика застыл официант.

Эн нашел восприятием застывшего официанта.

– О. Да, – разволновался Эн. – Два кофе, – он проследил удаление официанта и сказал: – Я сосредоточился на диалоге.

– Интересно, – кивнула Мэй. – Мне интересно твое восприятие мира.

– Оно весьма избирательно, – шутя отметил Эн.

Потом он признался:

– Отчего-то я представлял тебя в легком весеннем платье.

– Правда? – обрадовалась она. – Спасибо. Во время нашей первой встречи я была именно в нем.

– Красивое платье, – оценил Эн.

Официант принес две чашки кофе.

Аромат крепкого кофе разбудил дремлющее сознание Эна. Эн с удивлением обнаружил, что такого удобного сигнала в памяти нет. Он отметил запах кофе на будущее.

– Расскажи, каково это? Воспринимать так, как ты… – попросила Мэй.

– Я не знаю, – ответил Эн. – Я не воспринимаю по-другому. Как я могу объяснить разницу?

Мэй чувствовалась чуть разочарованной.

– Ладно, – попытался исправить положение Эн. – Чем дольше я общаюсь с определенными людьми, тем лучше я их чувствую. Быстрее учусь узнавать. Начинаю определять на гораздо большем расстоянии и по менее явным признакам.

Мэй моментально оживилась.

– Это действительно интересно. Ты уникален. Знал об этом?

– Я знал, – подтвердил Эн. И тут же спохватился: – Но в то же время нет, избирательное восприятие – самое что ни на есть человеческое качество. Люди прислушиваются, чтобы разобрать отдельный звук в общем шуме. Присматриваются, чтобы выделить одну деталь в пестрой картине. Они вынуждены сосредоточить внимание на чем-то одном, когда не хотят потерять это из виду, нередко упуская все остальное. Я склонен верить, что сталкиваюсь с теми же проблемами.

Мэй отпила кофе.

В пространстве комнаты отдыха преобладал цвет красного дерева.

Эн решил задать вопрос:

– Ты переехала сюда, верно?

– Верно, – подтвердила Мэй. – Для работы в одном из архивов. Там много древностей, книг, рукописей, "мертвых языков".

– Так ты отчасти знакома с системой человеческого языка? – уточнил Эн.

– Отчасти, – она, вероятно, улыбнулась, отхлебнула кофе, устраиваясь на стуле удобнее.

– Меня интересуют явления теоретически не попадающие в систему.

– Что ты имеешь в виду?

Эн мысленно перебрал все возможные формулировки, но так и не нашел подходящей.