– И даже в споре с этим болваном вы не на моей стороне.

Дуэль была очень короткой, испанец быстро проткнул плантатору предплечье. Он подобрал свою шляпу и, самым изящным образом поклонившись сначала хозяйке дома, а потом Элен, отбыл.

Праздник, естественно, был скомкан. Не то чтобы дуэли в эти времена были редкостью, в другой раз подобное событие могло бы пройти почти незамеченным. Но сейчас стало вдруг всем понятно, что веселья не получится. Невеселый замысел лежал в самой основе праздника.

Как только отбыл в Порт-Ройял кое-как перевязанный Джошуа Стернс, стали собираться и остальные.

Элен тоже хотела поскорее оказаться дома и как следует обдумать все происшедшее. Но она опоздала. Забыв о том, что своей кареты у нее нет, она не договорилась уехать ни с кем из явившихся из Порт-Ройяла гостей. А у кареты, которая привезла ее в Бриджфорд, разлетелось, как назло, колесо. Пришлось смириться с необходимостью остаться на ночлег в этом чужом, мрачном доме.

– Если хочешь, мы можем переночевать в одной комнате. Будет не так страшно, – предложила Лавиния.

Элен мягко, но решительно отказалась. И потребовала, чтобы в ее покои поставили кровать для Тилби.

Задвинув тяжелую щеколду на внутренней поверхности двери, обе девушки – и госпожа, и служанка, – не раздеваясь, улеглись на неразобранные кровати. Единственная свеча горела на подоконнике, скудно освещая мрачную, похожую на камеру комнатушку.

Дом засыпал медленно. Где-то в глубине его вдруг заныла лютня, потом нытье перешло в пиликанье и стихло. Чьи-то башмаки тяжело прогромыхали по коридору. Залаяли собаки и долго не утихомиривались.

– Может быть, это не мое дело, мисс, – тихо сказала Тилби, когда в доме наступила полная тишина, – но мне сегодня совсем не понравилось поведение мисс Лавинии.

– К сожалению, ты права, Тилби. Как это ни тяжело будет признать, она просто-напросто завлекла меня сюда в ловушку и подстроила встречу с доном Мануэлем в надежде, что он сумеет уговорить меня бежать с ним или увезет силой, если я окажусь несговорчивой.

– И он пошел на этот сговор?

– Было заметно, что это ему не очень нравится. Но, по сути, что это меняет?

– Да, наверное.

– Знаешь, Тилби, кто такой дворянин? Это тот, кто делает гадости без удовольствия.

– Но что же его заставило остановиться, почему он не увез вас, как она его уговаривала?

– Он узнал, что существует препятствие, преодолеть которое он будет не в силах, увези он меня хоть на край света.

– Что это за препятствие, мисс? – Глаза Тилби загорелись, она была чудовищно любопытна, как и все нормальные слуги.

Вообще-то Элен была довольно откровенна со своей камеристкой, только самые глубокие тайники души держала она закрытыми от нее, равно как и от всех остальных. Но сейчас в этом темном враждебном доме, при мерцающем свете бессильной свечки она, наверное, не удержалась бы. Но тут раздался стук в дверь.

Девушки замерли.

Стук повторился.

– Элен, открой, это я, Лавиния.

– Я уже сплю.

– Открой, нам нужно поговорить, это важно для нас обеих, поверь.

– Я не верю тебе.

– Но ты же не знаешь, что я хочу тебе сказать.

– После того, что ты сделала, уже не важно, что ты скажешь.

Пламя свечи, которую принесла Лавиния, задрожало, выражение лица хозяйки дома сделалось мстительным, она выглядела в этот момент намного старше своих лет. Она сказала с извиняющейся интонацией:

– На свою беду, ты оказалась умнее, чем я думала.

– Что ты там бормочешь, подруга?

– Я говорю, что ты наверное, пожалеешь, что не согласилась сейчас со мною поговорить.

– Ты мне угрожаешь?

Лавиния сделала над собой усилие и ответила почти ласково: