«Дурак! – обругал после педсовета Александра Арсеньевича отец. – Орать-то зачем так было? Спокойно нельзя?»

«Нельзя», – буркнул сын.

«Адыева в свой класс возьмешь?»

«Возьму».

Но и на этом подвиги Александра Арсеньевича не кончились. Причем раз от разу становились все ужаснее. В середине года ему пришло в голову сцепиться с учителем труда, человеком простым и незатейливым, в качестве педагогического воздействия применявшим иногда легкое рукоприкладство. Александр Арсеньевич дважды разговаривал с ним, но трудовик продолжал воспитывать, как умел. Тогда произошло нечто совершенно недопустимое. Официальной огласки история эта, к счастью, не получила. Но неофициально весь педагогический коллектив знал, что учитель географии вызывал в коридор учителя труда и, вежливо поинтересовавшись, за что он ударил пятиклассника Васильева, в ответ на: «За дело, а тебе-то что?» – дал ему пощечину.

«Ты можешь ударить человека?! – с ужасом спрашивала потом Елена Николаевна. – Ты, учитель, интеллигентный человек!»

На что Александр Арсеньевич, по слухам, ответил:

«Если интеллигентный человек – это тот, кто спокойно смотрит, как унижают, то я неинтеллигентный…»

Именно в этот период Арсений Александрович понял, что лучше бы, ох лучше сын стал путешественником…

И только Аристотель глядел на Александра Арсеньевича влюбленно и твердил: «Оставьте его в покое! Он педагог от Бога!» – чем, надо сказать, только укреплял антирелигиозные настроения окружающих.

Надеялись, что за лето молодой учитель одумается, повзрослеет. Но вот и новый учебный год начинается как-то скверно: класс бунтует, а учитель географии его поддерживает. И ведь считает, что прав!

– Слушай, – сердито сказал Саня директору школы, – вы кого воспитать хотите?

– Мы! А вы, значит, тут ни при чем!

– Нет, скажи, ты когда-нибудь задумывался над этим?

– Нет! – с сарказмом отозвался Арсений Александрович. – Будь уверен, что за двадцать лет работы в школе я ни разу ни о чем подобном и не думал. Устраивает тебя такой ответ? Дальше что?

Саня вскочил.

– Нет, ты понимаешь, что это ужасно?.. Ну кого, кого мы воспитываем?! Учитель назвал ученика придурком, класс решил, что оскорблен не один, оскорблены все, и правильно решил! А мы их ломаем, мы твердим: «Сами виноваты, извинитесь»! А за что? Почему? Гордость, чувство собственного достоинства ученикам не положены, так, да?

– Красиво говоришь, – покачал головой Арсений Александрович. – Да больно любите вы все о собственном-то достоинстве. Собственное у них есть, не волнуйся. А вот есть ли у них чувство чужого достоинства, интересно знать… Сдается мне, они про такое и не слыхали…

– Да откуда ж, если вы, взрослые…

– Стоп! – сказал Арсений Александрович. – А себя-то ты куда относишь, Александр?

– Никуда! – запальчиво ответил Саня. – Я – просто человек!

– Та-ак… – даже растерялся директор школы. – А мы, по-твоему, кто?

Саня вызывающе молчал.

– Слышь, Матвей, мы и не люди, оказывается… Мы – так… Взрослые… – Арсений Александрович грустно посмотрел на сына. – Погляжу я, Александр, что ты об этом лет через десять будешь говорить…

– Если я когда-нибудь почувствую, что мне хочется сказать ученику: «Придурок, выйди вон из класса!» – я сразу застрелюсь! – хмуро ответил сын.

– Ну-у! – удивился Аристотель. – Зачем же так сразу?.. Лучше просто сменить работу…

– Может быть, да только никто не меняет.

– Послушай, Александр, а что, у учителя не бывает оснований выйти из себя? – рассердился Арсений Александрович. – Он ведь не железка – он живой, ему обидно бывает, больно…

Саня убежденно сказал:

– Основания бывают. Только права у него такого нет. Во всяком случае, если он действительно учитель. Он учить должен – работа у него такая. А из себя пусть выходит в свободное от работы время.