Он смотрел на Лили испытующе, ждал ответа, но не торопил с ним. А Лили смотрела на огонь и пыталась понять, есть ли у нее тот, на чьи плечи она может взвалить свою ношу. Раньше это был папа. Она была маленькая, и он охранял ее от всего мира. Теперь папы нет рядом, да и она уже выросла. Когда она приняла решение остаться в Париже, она вышла из под папиной опеки. Детство кончилось именно тогда, а не когда она вышла замуж за Пьера.

Пьер… Пьер сделает все, чтобы защитить ее, даже в ущерб собственным интересам. Если бы она согласилась тогда уехать, то он все здесь бросил бы, чтобы ей было хорошо и спокойно. Но ей тогда казалось, что она уже взрослая и может принимать самостоятельные решения. Значит и надо вести себя по-взрослому, а не ждать, что Пьер от всего ее защитит. Как сказал Жано, она не может позволить себе быть слабой.

– Да, Жано, у меня есть такой человек, ты это прекрасно знаешь, но я не хочу взваливать на его плечи больше, чем он может вынести, потому что я очень его люблю. Ты прав, я постараюсь научиться запирать свои страхи на замок. А, кстати, где надо держать ключ от этого замка, – спросила она.

– Хороший вопрос, девочка! Его надо спрятать от самого себя, потому что, если он будет под рукой, то все время будет соблазн открыть этот чертов замок. Я бы мог сказать, что лучше всего этот ключ совсем выкинуть, но так не получается. Знаешь, какие дни на войне самые грустные? Это даже не те, когда приходится друзей хоронить, поверь мне. Это когда письма приходят. Вот тогда и открываются эти замки, достаются из котомки эти страхи, и они делают тебя слабым и уязвимым. После писем опять приходится начинать все с самого начала, а это, поверь, ох, как сложно!

– Ты хочешь сказать, что лучше вообще не получать писем из дома? – изумилась Лили.

– Как ни странно, но я бы запретил переписку с солдатами, она им только мешает сосредоточиться. Не удивляйся, я знаю, о чем говорю. Никто не должен получать вести из дому, когда воюет.

– Как странно и жестоко!

– Нет, не странно и не жестоко. Просто разумно. Но что мы все про войну, да про войну. Расскажи мне, какие вести из Америки. Что пишут родители?

– У них все в порядке. Сестры учатся в школе, папа открыл небольшой магазин, мама ему помогает. Живут, конечно, не так роскошно, как здесь, но папа вообще никогда не жалуется. Пишет, что есть трудности, но он их решает.

– Это правильно: есть трудности – начинаешь их решать, живешь только сегодняшним днем.

– Нет, ты не прав: жить только сегодняшним днем – это точно не про моего отца. Он всегда старается спланировать все заранее.

– Правильно, а когда спланировал, то больше не мучает себя сомнениями, а решает только текущие задачи, – подхватил ее мысль Жано.

– Да, возможно, что так, – согласилась Лили.

Она попробовала представить папу, как бы он отреагировал на эти странные принципы Жано – жить только здесь и сейчас, не задумываясь о будущем. Очень может быть, что он сказал бы, что это совсем не глупо – отодвигать свои страхи за пределы сознания и сосредоточиваться только на том, что важно сегодня. Возможно, что выразился другими словами, привел бы иные аргументы, но мысль эта, скорее всего, ему бы понравилась. А Пьер? Пьер так и живет, думая о прекрасном, а не о предстоящих ужасах, которые он все равно предотвратить не может. Он в этом зыбком мире имеет то, что наполняет его радостью – свою работу и их любовь. А Борис? Он тоже увлечен работой, и, похоже, что может вполне счастливо жить с Ирэн, хотя тоже отлично понимает все, что его окружает. А раз все люди, которых она любит и уважает, могут так жить, то, значит, и ей нужно выработать в себе этот навык.