– Буду рад. Может, еще приедете осенью? Угощу вас вином, домашним сыром.

– Не знаю, как получится, но звучит заманчиво.

– Вот и приезжайте!

Здесь, в Ницце, когда Лили была рядом, Пьеру впервые показалось, что море, солнце и эта женщина – все, что ему нужно в жизни. Отсюда Париж с его суетой, шумом и надоевшими светскими тусовками казался таким тяжелым, неласковым. Он любил свою работу и свой Дом моды, но сейчас не хотел даже думать о возвращении.

Погода была превосходная, они много времени проводили на пляже. Лили не очень хорошо плавала, поэтому плескалась ближе к берегу. Пьер, для которого море было его стихией, уплывал далеко, нырял, чем страшно пугал жену. Когда она переставала видеть его голову над поверхностью воды, ее охватывала паника. Его очень смешили ее упреки, ведь он был прекрасным пловцом и считал, что ничем не рискует. А она злилась, расстраивалась и говорила, что не переживет, если с ним что-то случится.

– Ты не имеешь права так рисковать, ведь теперь есть я, – сказала она.

Пьер попытался было объяснить ей, что не рискует, но потом понял, что теперь действительно каждый свой шаг должен будет взвешивать с учетом этой простой мысли. Он больше не один, у него есть жена, за которую он отвечает. Ощущение было непривычное, но приятное.

Их дни были полны развлечений, а ночи посвящены любви. Когда Лили засыпала в его объятиях, он еще долго лежал, пытаясь осознать размер свалившегося на него счастья.

На третий день счастья, когда они ужинали в ресторане, официант подошел к их столу и подал Пьеру телеграмму. Она была короткой.

Видимо он изменился в лице, потому что Лили подняла глаза от тарелки и с беспокойством на него посмотрела.

– Не волнуйся, это всего лишь небольшие проблемы по работе, – поспешил соврать он.

Он не хотел обсуждать с ней эту тему и портить такой прекрасный вечер.

В ту ночь ему впервые приснился сон, который с разными вариациями снился ему потом много раз. Это был сон о страхе. И он всегда был об одном и том же: о том, что он потерял Лили и не может ее найти. В этот – первый раз – из-за страшного тумана. Они шли, держась за руки, но потом он на мгновение выпустил ее руку из своей, а, когда опять хотел дотронуться до нее, то ее рядом не было! Остались только клочья тумана, через которые иногда просвечивали черные голые деревья…

Пьер проснулся с безумно колотящимся сердцем, весь в холодном поту. Лили спокойно спала рядом, ее волосы разметались по подушке. Он тихо, чтобы не разбудить ее, взял один завиток и намотал его на палец. Заснуть он больше не смог, просто лежал и смотрел на спящую жену. Теперь он знал, что его любовь к Лили всегда будет иметь горчащий привкус – привкус страха потерять ее.

Через пару недель после приезда Пьер и Лили сидели за столом в гостеприимном доме Боне. Погода была еще теплой, окна столовой были открыты, кусты сирени, росшие около дома, заглядывали в комнату, соперничая с домашними растениями в горшках. Солнечные блики оставляли на полированной поверхности мебели желтые пятна, отражались от застекленных дверок буфета, и Пьеру казалось, что он находится внутри какой-нибудь картины Ренуара. Однако, разговор за столом грустно контрастировал с визуальной картинкой. Во время обеда Лазар объявил зятю и дочери, что он выходит из своего бизнеса во Франции и уже нашел на него покупателя. Более того, он подал документы в американское посольство и надеется в следующем году получить въездную визу на всю семью.

– Папа, но почему именно сейчас? – спросила Лили.