– Ах да… конечно. Дело в том, что Молина подверглась насилию… Ее пометил взрослый альфа. Я не знаю, что…

– Я не об этом, – перебила меня доктор, – О ее метке нам рассказывал господин Бойко, когда вы обе лежали в капсулах. Я хотела поговорить о другой ее проблеме.

Я почувствовала, как от моего бледного лица отливает оставшаяся кровь.

– К… какой проблеме?..

– Элара, скажите, Молина не разговаривает с рождения? – вопрос доктора прозвучал мягко и очень осторожно, но для меня он все равно оказался подобен ядерному взрыву.

– Она не…

Я замолчала, только сейчас осознав, что последний раз Молина разговаривала со мной в той комнате, как раз перед тем, как Тенер поставил ей свою метку.

– Она говорила, – с трудом произнесла я, – Перед тем как с ней случилось это.

– Понятно, – сказала женщина, слегка похлопав меня по спине, – Не переживайте, Элара, у нас на борту есть один хороший психолог. Он осмотрит девочку и проведет с ней пару тестов. А на Арке она сможет пройти полноценный курс лечения и речь ее обязательно восстановится…

Я почти не слушала доктора, наблюдая за Моли, которая уже сидела на плечах у Антона и пискляво хихикала.

Тенер Астра Амарок…

Будь ты проклят, прогнивший кусок плоти! Ни моя сестренка, ни я не будем принадлежать тебе! Я сделаю все, чтобы снять твою мерзкую метку! Даже если на это у меня уйдет не одно столетие!..

***

В течение трех с половиной недель, которые мы провели на корабле, направляясь в солнечную систему «Тау Кита», я и Моли привыкали к новому общению и окружающей обстановке. Мы впервые оказались в обществе, где нас окружали такие же, как и мы, потомки Амарока. Но хоть все вокруг и относились к нам с осторожностью и уважением, все же эти люди были нам незнакомы, они были чужими. Кроме Антона… Для Моли он был исключением. Почему девочка так сильно привязалась к этому альфе, остается для меня большой загадкой. Возможно, это как-то связано с потерей родителей и пережитым ужасом, но я не была в этом до конца уверена.

С сестрой каждый день общался психолог, темнокожий альфа по имени Лиран. Проводя с ней различные опыты, он пытался ее разговорить и выяснить глубину психической травмы девочки. Она вслух смеялась, плакала, кричала, но общалась исключительно жестами. Ужасная смерть родителей прямо на ее глазах, а потом этот кошмар, нанесли ее ранимой детской психике непоправимый вред. Даже по прошествии времени, когда она снова заговорит, и даже когда я избавлю ее от метки, она все равно будет помнить и жить с этим всю свою оставшуюся многовековую жизнь.

Время для меня пролетело незаметно. Целыми сутками я торчала в нашей каюте, изучая статьи о полярном сиянии, просматривая фильмы или просто спала. Когда корабль наконец-то подошел к орбите Арка, через окно иллюминатора я увидела огромную планету с зеленоватым ореолом.

– Эта колония имеет свою собственную атмосферу, – объяснял Антон, когда мы спускались с трапа на территорию космодрома, – Зеленый цвет придает небольшое количество аммиака в ее слоях. Осадки здесь выпадают редко, и то, в виде града или редких дождей. Большую часть планеты занимает горная пустыня, но в ее пещерах довольно богатая флора и полно всяческой живности, причем достаточно крупной и хищной. Так что не советую отправляться туда в одиночку.

– Теперь мне будет не до пещер, – пробурчала я про себя.

Мы с Моли удивленно озирались, разглядывая высокие горы, окружавшие весь космодром. Единственное солнце на светло-зеленоватом небе ярко светило высоко над головами, и я невольно съежилась, прикрывая руками лицо, боясь снова получить ожоги.