– Ну, если это он Бориса убрал, мог и тебя… То есть, я хотел сказать, мог попробовать с тобой договориться. Короче, дело темное, и ты туда не лезь. Все мы под Богом ходим, но торопиться на тот свет не стоит, – философски закончил он, после чего вновь стал отправлять меня в Испанию. Не желая рассказывать Вовке про мамулю и Хуня, я вяло кивала, но тут подоспела Пелагея с бутылкой святой воды в руках. Вовка оплатил счет, попрощался и спешно ретировался.

– Ну, что удалось узнать? – накинулась она на меня с вопросами. По дороге я имела неосторожность сообщить ей, что собираюсь узнать у Вовки информацию по нашим гостям, чтобы она успокоилась и не мутила воду.

– Ну, Алексей и Толик вроде точно из Воронежа, – неуверенно начал я. – Они в фирме работают, Алексей директор. Так что может мы все выдумываем и им можно доверять?

Мне очень хотелось бы кому-нибудь доверять, потому что я внезапно осознала, что обратиться мне, по большому счету, не к кому. И это очень удручало.

– Ясно, – недовольно кивнула Пелагея, – ни черта ты не узнала. Надо все проверить. Давай позвоним туда.

Я пожала плечами и нашла в интернете адрес воронежской фирмы «Астрид», но, набрав номер, сунула телефон Пелагее. Ее идея – пускай сама и воплощает.

– Здравствуйте! – бодро начала она, когда ей, судя по всему, все же ответили. – Я ищу Алексея, директора вашего. Как зачем? Ну, надо…

Тут она растерялась, а я начала злорадствовать. Пусть помучается, быть детективом – это тебе не баран чихнул. Пока я размышляла, как она объяснит свой интерес секретарю, Пелагея выдала:

– Ладно, признаюсь, как на духу, я ребенка от него жду. А он, гад, скрывается, так что вы уж найдите его…

От такого поворота событий я чуть не упала со стула, но удержалась и с любопытством приклеила ухо к трубке. Пара за соседним столом покосилась на нас, официант вытянул шею и навострил уши, а я поняла, что из кафе пора сматываться. В трубке кто-то зычно смеялся, переходя на изящное похрюкивание:

– Девушка, вы точно не путаете? Алексей Петрович сейчас в отъезде, уже полгода в Америке живет, у него там сын, внуки. Фирмой сейчас руководит его брат, Андрей Петрович. Только и ему уже за 60. Хотя он бодрый мужик и…

– Ой, – пискнула Пелагея, но сразу же взяла себя в руки: – А Толик у вас есть?

– Так вы от кого беременны, от Алексея Петровича или от Толика? – удивились в трубке и снова захрюкали. – Толик у нас курьером работает, он вроде как слабовидящий. Работничек. Но фирме послабления, когда инвалиды в штате, вот и держим. А так пользы от него – кот наплакал. Постоянно не туда посылки относит, говорю же, слабовидящий. А все туда же, в большой секс. Ну дает! Людка, иди сюда, чего расскажу! – прокричала кому-то секретарша, а Пелагея не стала дожидаться развязки и дала отбой. Глядела она на меня с победоносной улыбкой: мол, видала наших?

– Толик на инвалида не больно похож, если только на инвалида по уму, – заявила она, впиваясь зубами в мой чизкейк. – А Алексей на американского дедушку. Врут они все. А зачем? Ясное дело – они из стана врага, и их надо взять на контроль.

От такой перспективы я хотела было грохнуться в обморок, но в кафе это проделать затруднительно, к тому же официант, получив счет, давно томился и взирал на нас без удовольствия.

– Казачки-то засланные, – вновь запричитала Пелагея, когда я вытянула ее на свежий воздух.

– Так давай их прогоним, в шею.

– Не вздумай! – шикнула родня. – Врага надо держать рядом.

– Вот у себя дома их и держи! – взревела я, подходя к машине и намереваясь ехать домой и выгонять оттуда липовых друзей. – А лучше молчи, а то и тебя попру вместе с ними.