Русификация Беларуси приняла в начале форму борьбы с «нацдемовщиной» (национал-демократией), а потом естественным образом перешла в «Большой террор», как назвали западные историографы вакханалию борьбы за власть Сталина и его окружения, начавшуюся в конце 20-х годов. Об этом времени можно прочитать в кратком очерке Сергея Крапивина с характерным названием – «Юрка Листапад – последний непуганый беларус» [9].

Борьба советских чекистов с «нацдемовщиной» в Беларуси порождала в головах у этих людей такие химеры, как «листопадовщина», «прищеповщина» и далее, по списку, и по имени всех впоследствии репрессированных беларуских литераторов. В такой же, примерно, последовательности исчезали все писатели, поэты и другие яркие представители народа.

Из очерка С. Крапивина приведу краткий отрывок для иллюстрации атмосферы того времени:

«„листопадовщина“, а также „прищеповщина“ и тому подобная „нацдемовщина“, – это когда трое и более человек собираются вместе и начинают общаться по-беларуски. А если к тому же один из них является специалистом в беларуской истории или филологии, то стопроцентно готово дело – контрреволюционная организация».

В предвоенные, советские годы, беларуский язык фактически перестал быть государственным языком и под предлогом узаконенного «двуязычия» республики был вытеснен из всех сфер общественной жизни. Ну, а после войны денационализация Беларуси пошла полным ходом и за два послевоенных десятилетия не было подготовлено ни одного учителя беларуского языка, проходила плановая ликвидация школьной сети с беларуским языком обучения.

За беларуское слово на протяжении всего ХIХ столетия Россия наказывала моих родичей, моих предков. За беларуский язык в 20-е годы двадцатого века «Советы» не только судили моих бабушек и дедушек, обвиняя в национализме… Казалось бы, время борьбы с национальными кадрами, борьбы сталинизма с национализмом, время «кровавого террора», уже давно позабыто, более полстолетия прошло. Но вот, чтобы в новой стране, в новом независимом государстве, в Республике Беларусь, в ХХI-ом веке, за беларуский язык убили, как это произошло недавно с одним из представителей многочисленного клана родственных мне Довнаров, такого уже давно не было (газета «Наша Нiва» за №45 (643) от 2 декабря 2009 года).

Согласно спискам жертв, опубликованным в книге Леонида Морякова «Ахвяры i карникi» [39] этот Довнар стал 31-м в «победном» мартирологе власти. Мало найдется других фамилий, которых с таким тупым упорством истребляла новая власть. Почему Довнары – трудно объяснить. Не было среди них политических деятелей, оппозиционеров или даже крупных исторических фигур. Может, только Довнар-Запольский дотягивает до энциклопедических страниц. Я подозреваю, что одной из причин очередного преступления над одним из Довнаров стало то, что этот Довнар разносил газеты, издаваемые на беларуском языке. Беларуский язык, как и в те далекие годы тотальной русификации, а позже и советизации края, остается до сих пор символом оппозиции новой, насквозь советизированной и русифицированной власти.

Беларусь, ее земли, города, ее народ (литвины, русы, или, как их называют сегодня, беларусы, не суть важно), были основой и главной составляющей частью Великого Княжества Литовского (ВКЛ) с момента его возникновения (ХIII век) до многоходовой аннексии ее земель Московским царством, а потом Российской империей, поделившей в несколько приемов-разделов федеративное государство «Речь Посполиту» (Общее дело, общая республика, польск. язык) с Австро-Венгрией и Пруссией. Третий раздел привел к окончательной ликвидации независимого конфедеративного государства, ПЕРВОГО КОНФЕДЕРАТИВНОГО государства в Европе, в составе которого находились беларуские земли, что произошло в 1795 году. На территорию Великого княжества литовского зашли русские войска.