– Знаю, знаю, Анжела, но сегодня вечером я встречаюсь с Беатрис, и ты остаешься дома одна. Если отец будет навеселе и опять начнет безобразничать, то некому будет его унять, – сказал Франко, наклонился и поцеловал сестру в щеку.

Она поднялась, оставив книгу, посмотрела на него в упор, затем резко повернулась к старой маслине, прижалась лицом к твердой коре и прикрыла глаза.

– Что с тобой, Анжела? Что случилось? – заволновался Франко.

Она обернулась. Ее лопатки упирались в ствол дерева, как будто девушка хотела оттолкнуться от него. Ветер играл с черными локонами, сквозь которые пробивались последние лучи уходящего за горизонт солнца.

– Я получила сегодня письмо от дяди Франциско и тети Анны.

– В самом деле? Это те, с которыми последний раз мы виделись… – он призадумался. – Пятнадцать лет назад. На маминых похоронах. Я тогда только пошел в школу, а ты совсем была малышкой, – удивился Франко.

– Да! Зовут меня продолжить учиться у них, – добавила Анжела и, подбежав к брату, обняла его. – Беспокойно мне, Франко! Как я оставлю это дивное море, этот дом, вас с отцом? Я выросла здесь, с тобой и отцом. Да, может, он и вправду странный, но я люблю его, Франко!

– Успокойся, Анжела! – проговорил брат, слегка отстраняясь, чтобы посмотреть ей в лицо. Губы девушки вздрагивали, а из глаз, как из двух глубоких пещер, вход в которые был прикрыт завесой из слезинок, пыталась вырваться тоска.

– На севере Италии все-таки лучше, богаче живут. У дяди, насколько я помню, большой красивый дом, – неуклюже пытался убедить сестру Франко, которому почему-то пришлось по душе это неожиданное предложение.

– Мне дорог и наш бедный домик. Он маленький, но наш, Франко! И как я буду без тебя? – продолжала она, изредка всхлипывая.

– Ну, хватит! Нечего хныкать! Ты уже год совершеннолетняя и вполне можешь начать самостоятельную жизнь. Да и чего тебе ждать в нашей дыре? Там, в большом городе, тебя ждет интересная жизнь! – закончил Франко и, потрепав ее по волосам, направился к своему фургончику.

Этой ночью Анжела легла поздно, потому что наслаждалась теплой ночью у моря. Ветерок ласкал ее тело, а временами, дунув посильней, играл ее длинными, до плеч, волосами, как бы лаская и успокаивая.

Приснилось ей, что идет она по незнакомой улице и к ней неожиданно подходит молодой человек в маске. Сняв маску, он вдруг говорит:

– Это я, иди за мной!

Анжела беспрекословно последовала за ним. Они пересекли улицу, затем какой-то парк и подошли к церкви. Войдя внутрь, Анжела оказалась среди каких-то незнакомых людей, но, поняв, что никто не обращает на нее внимания, направилась к алтарю. И вдруг… Она услышала за собой скрип закрывающихся ворот, щелчок ключа в замке – и с ужасом поняла, что попала в ловушку…

Оставшиеся в церкви люди… Нет, они казались людьми лишь мгновение назад, теперь же это – безобразные уродливые карлики, приплясывающие вокруг нее под жуткие гортанные выкрики. Одни смеялись, другие, вопя, начали щипать ее и дергать за одежду, третьи кружились с высунутыми языками, а она вырывалась и звала на помощь. Затем, свалив ее на пол, они кусали и лизали ее тело…

Когда ужас достиг пика, она каким-то неимоверным усилием воли вырвалась из этого страшного сна. Проснулась… Кто-то барабанил в дверь дома.

Анжела вскочила с кровати. Сердце бешено стучало в груди.

На ней не было ничего, кроме ночной рубашки, и она распахнула шкаф, судорожно разыскивая домашнее платье. Кто-то еще сильнее заколотил по двери, повторяя ее имя.

Накинув что-то на себя, она открыла дверь. На пороге стоял ее отец Паоло. Угрюмый и, конечно, пьяный: он покачивался, распространяя вокруг себя винный перегар.