– Я… – Он опять сел, наклонился вперед, вглядываясь в ее лицо. – Ньют, перед тем как я вскочил, ты что-нибудь говорил?

– Нет.

Мог бы и не спрашивать.

– Мне показалось, что я услышал… Сам не знаю. Может, это у меня в голове чей-то голос. Она сейчас ничего не говорила?

– Она? – удивился Ньют. Глаза у него загорелись. – Нет. А что ты услышал?

Признаваться было боязно.

– Я… Я клянусь, что услышал имя. Тереза.

– Тереза? Нет, я ничего такого не слышал. Имя, наверное, всплыло из глубин твоей долбаной памяти. Выходит, ее зовут Тереза. Скорее всего, так.

Томас почувствовал себя крайне неуютно, словно на его глазах только что произошло нечто сверхъестественное.

– Клянусь, я правда слышал голос! Но только у себя в голове. Черт, не могу объяснить…

– Томас.

На этот раз он не просто вскочил со стула, но еще и отлетел от кровати на другую сторону комнаты, по пути свалив со стола лампу – она с грохотом упала на пол и разбилась на мелкие осколки.

Голос. Голос девушки – шепчущий, нежный, но твердый. Томас его слышал. Теперь он не сомневался, что действительно слышал.

– Да что с тобой происходит, черт возьми?! – воскликнул Ньют.

Сердце Томаса бешено колотилось, а в висках пульсировала кровь. В желудке противно заныло.

– Она… Господи! Она говорит со мной! Мысленно! Она только что произнесла мое имя!

– Чего?!

– Точно тебе говорю! – Комната поплыла у него перед глазами, а голову словно сдавило тугим обручем. Томас чувствовал, что сходит с ума. – Я слышу ее голос у себя в башке! Правда, это не совсем голос, а что-то вроде…

– Сядь, Томми. О чем ты вообще толкуешь, на хрен?

– Ньют, я серьезно. Это… не совсем голос, но он возникает прямо у меня в голове.

– Том, мы последние. Скоро все закончится. Так должно быть.

Слова отозвались в голове эхом и коснулись барабанных перепонок – теперь он действительно их услышал. Однако голос звучал так, словно не проникал в уши со стороны, а возникал у Томаса прямо в мозгу, буквально из ниоткуда.

– Том, не сходи с ума.

Он зажал уши ладонями и зажмурился. Рассудок отказывался поверить в реальность происходящего.

– Память постепенно стирается, Том. Когда я очнусь, то не буду почти ничего помнить. Мы можем пройти испытания. Они должны завершиться. Меня послали ускорить процесс.

Томас больше не мог этого выносить. Не обращая внимания на вопросы Ньюта, он бросился к двери, рывком отворил ее и вылетел в коридор. Скатившись по лестнице, он пулей выскочил из Хомстеда и побежал прочь.

Но отделаться от навязчивого голоса оказалось не так-то просто.

– Скоро все изменится, – повторила она.

Ему хотелось кричать и бежать, бежать, бежать – до тех пор, пока его не покинут силы. Оказавшись возле Восточных Ворот, Томас промчался сквозь них и выбежал за пределы Глэйда. Позабыв о Правилах, он продолжал бежать, коридор за коридором, углубляясь в самое сердце Лабиринта. Но голос преследовал его везде.

– Это мы виноваты, Том. Мы их поставили в такие условия. А заодно и себя.

Лишь когда голос смолк окончательно, Томас остановился.

Он с удивлением понял, что бежал по Лабиринту почти час – тени от стен довольно сильно вытянулись в восточном направлении, а значит, солнце скоро сядет, Ворота закроются. Необходимо возвращаться. Томас с удовлетворением отметил, как сильно в нем развит инстинкт бегуна: ведь он, не задумываясь, сориентировался в пространстве и времени.

И все-таки надо вернуться в Глэйд.

Но как возвращаться, когда там девушка, которая снова проникнет ему в голову и станет произносить совершенно нелепые вещи?

Впрочем, выбора у него не было. Отрицанием правды делу не поможешь. И каким бы грубым и неприятным ни было вторжение в мозг, оно не шло ни в какое сравнение с возможностью снова повстречаться с гриверами.