– Мне кажется, ему в таком случае вообще лучше уйти из полиции, чем слушать насмешки за спиной и…

– Ну и куда он вернётся? – перебил меня зверёк, – Невозможно вернуться куда-либо, – шёпотом продолжил он, – У любого есть только одна возможность – это двигаться дальше. Ему не хватает движущей силы, какого-то яростного пинка под зад… – предположил Боб.

Я внимательно слушала. Енот прокашлялся и вновь заговорил:

– Лису остаётся только прятаться за дверями своего маленького кабинета, выходя из которого он надевает пуленепробиваемый панцирь. Возможно, это иногда и полезно в работе полицейского, – усмехнулся енот, – …Даже не знаю, что это теперь за зверь, – расхохотался Боб, ещё недавно бывший таким серьёзным, – Лис в панцире броненосца!.. Эх, если бы он смог найти хотя бы что-то способствующее собственно мотивации… М-да…

– Но не возможно же прятаться всю жизнь? – сказала я и тут же осеклась…

А что бы ты сказала про себя, закутанную в кокон собственных снов и окончательно там запутавшейся? Ничего не добившаяся там, человеческом мире? Да, собственно, и здесь сразу угодить за решётку – это ещё постараться надо…

Ник. Лиса. Любопытный парень и, если верить еноту, глубоко ушедший в себя. Он превратил рыжий мех в непроницаемую броню… О чём я думаю?.. Боже, какие глупости!.. Никто не может ни судить, ни делать какие-то выводы, даже если это умозаключения о лучшем друге, с которым вы знакомы тысячу лет…

Мир меняется на глазах, и сегодня я убедилась в этом буквально. Боб прав, наверно, лишь в одном – глаза у лиса добрые, по-своему красивые. Я бы даже сказала…

…Меня разбудил резкий стук по решётке.

– Завтрак!

Должно быть, я задремала…

Приоткрыв глаза, я увидела носорога с дубинкой и в полицейской форме, который просовывал через низ решётки разнос с двумя металлическими тарелками. Только сейчас я вспомнила, что не ела почти сутки – режим дня отучил меня от привычки обедать, и я была голодна.

Боб спал, проболтав всю ночь, он, наверно утомился. Что ж, неудивительно. Интересно, сколько ему вообще лет? Я глянула на пушистый загривок и, услышав мирное посапывание, решила не тревожить маленького зверька…

…Склонившись над едой, я пыталась понять, что же мне принесли. Больше всего напоминавшее кашу варево было цветом незрелых персиков и попахивало переваренной брокколи. Отважившись попробовать, я подцепила ложкой комочек вязкой субстанции и отправила в рот. По вкусу не походило ни на что просто потому, что вкуса как такого каша не имела. Съев ещё пару ложек, я оставила это унылое занятие. И как раз вовремя – уже привычно лязгнул засов металлической двери, отделяющий камеры временного содержания, и через пару мгновений перед решёткой возникла зайчиха.

– Доброе утро, ребята!

– Здравствуй, Джуд…

– Я пришла проводить вас до кабинета следователя. Думаю, что сейчас всё разрешиться как нельзя быстро и удачно. Мне чутьё подсказывает, – прощебетала она, открывая решётку, и подмигнула мне, – Боб! Бо-о-об! Просыпайся, ты нам нужен. Ты пойдёшь к Нику вместе с Элис. Боб!

– А его зачем? – спросила я, не скрывая своего удивления.

– Весьма уважаемый зверь в наших кругах, мудрый старый енот может оказаться тебе весьма полезен при разговоре с лисом… Боб, просыпайся!..

– Слышу-слышу… – заворочался в одеяле зверёк, свёрнутом на подобии гнезда, и уселся на краю койки, смешно свесив серые лапки.

– Весьма уважаемых зверей в клетки не садят, – возмутилась я, – Два яблока… это что – существенное преступление? Курам на смех!

– Ну курам, не курам, а закон есть закон. И уж тут ничего не попишешь. К сожалению, бывают и такие случаи…